Прибалтика в энергетической петле Евросоюза
В последние годы Берлин напирал всем своим влиянием и могуществом, чтобы Брюссель убрал многочисленные преграды на пути российского газа в Германию через «Северный поток-2». И Брюссель отступал. Но то, что позволительно европейской «метрополии» — за гранью реальности для младших партнёров, вроде стран Балтии, которые Брюссель, напротив, намерен вскоре полностью отключить от энергетики России.
К 2025 году Латвия, Литва и Эстония готовятся реализовать грандиозный план — выйти из так называемого электрокольца БРЭЛЛ (Белоруссия, Россия, Эстония, Латвия, Литва). Кольцо представляет собой единую систему линий электропередач, которые синхронизируют работу энергосистем пяти стран. БРЭЛЛ — наследие СССР, когда энергетика была общей. А Прибалтика, как известно, всячески стремится покончить с подобным наследием. В частности, и с его энергетической составляющей, в рамках которой степень зависимости от России по-прежнему непозволительно высока.
Но понятно, что после отключения от БРЭЛЛ энергетическая независимость прибалтийских стран не наступит. Просто роль энергетического «донора» на себя любезно возьмёт европейская энергосистема. Почва для этого уже активно готовится в последние годы. В 2015 году Литва реализовала проект NordBalt, проложив энергетический кабель по дну моря, соединивший её с энергосетью Швеции. Реализация проекта обошлась в 740 млн. евро, что не позволило избежать технических проблем. Кабель регулярно выходит из строя. Другой проект под названием LitPol Link был реализован литовской энергетической компанией Litgrid совместно польской PSE. Он представляет собой электрическое соединение между Прибалтикой и электрическими сетями континентальной Европы. А чуть раньше, в 2014 году Финляндия и Эстония ввели в эксплуатацию морской кабель EstLink-2, который последовал за прокладкой EstLink-1 в 2007 году.
Столь ненавязчиво и под соусом «энергетической независимости» Евросоюз отвоёвывает рынок Прибалтики. Европейским энергетическим компаниям это сулит хорошие прибыли, а вот для Латвии, Литвы и Эстонии это едва ли открывает солнечные перспективы. Первый и самый насущный вопрос — это судьба тарифов для населения. Они вырастут уже только потому, что после 2025 года у стран Балтии не будет альтернативы в виде российского электричества, которое дешевле европейской генерации. Ведь именно регулярный переток более дешёвой электроэнергии из России и Белоруссии существенно снижает стоимость на внутреннем рынке.
По этой причине, несмотря на европейскую переориентацию прибалтийской энергетики, в 2018 году российский холдинг «Интер РАО» побил рекорд по экспорту электроэнергии в Литву, увеличив его до 4,4 миллиарда киловатт-часов. Это на 40% больше, чем в 2017 году. А за первое полугодие текущего года экспорт российской электроэнергии в Литву вырос и вовсе на 97% — до 2,9 миллиарда киловатт-часов. После 2025 года этот источник энергии окажется закрыт, и странам придётся довольствоваться дорогой европейской выработкой.
Наконец, есть и техническая проблема. После энергетического разворота Прибалтики европейская энергетика может столкнуться с трудностями при обеспечении нужного количества электроэнергии. К примеру, часть прибалтийской генерации приходится на гидроэлектростанции Латвии, производство на которых подвержено сезонным колебаниям. А значит, периодически возникает дефицит электроэнергии. Собственно задачу перетока недостающей энергии и решает электрокольцо БРЭЛЛ. А вот сможет ли европейская генерация в трудную минуту выжимать дополнительные объёмы — вопрос.
Впрочем, история «энергетической независимости» Прибалтики была бы не столь драматичной, если не учесть, что когда-то местная энергетика вырабатывала достаточное количество собственной электроэнергии — за счёт Игналинской АЭС в Литве. И ничего не мешало преумножать это богатство. Однако в 2005 году по инициативе Европейского союза начался вывод станции из эксплуатации. Делалось это из соображений безопасности и экологии. Тем более, что зелёная энергетика — новый стандарт ЕС, на который должны равняться все участники европейского объединения. Правда, за фасадом прогрессивной риторики в странах Балтии образовался банальный дефицит электроэнергии. Нехватка, в свою очередь, спровоцировала рост тарифов. Хотя Игналинская АЭС позволяла вырабатывать порядка 10—11 млрд. киловатт-часов в год. Такой объём покрывал не только потребности Литвы, но и позволял направлять излишки в Латвию и Эстонию.
Впоследствии была благополучно упущена возможность строительства новой — Висагинской АЭС. В 2012 году премьер-министры Латвии, Литвы и Эстонии даже подписали меморандум об учреждении компании для строительства АЭС и межправительственной рабочей группы. Однако и в этом случае прибалтийские политики пошли сложным путём. Дело в том, что в качестве основного подрядчика для строительства станции рассматривалась американские компании General Electric и Westinghouse. Они оценили стоимость одного энергоблока в 5 млрд. долларов. Но при такой цене выработка электроэнергии была бы крайне дорогой. К примеру, стоимость двух энергоблоков АЭС в Белоруссии, строящейся по проекту «Росатома», оценивается в 6 млрд. долларов. Но, так или иначе, проект Висагинской АЭС остался на стадии замысла, и едва ли ожидаются какие-то подвижки в будущем. Ведь денег на строительство станции нет, а Евросоюз, зачищающий прибалтийский энергорынок, разумеется, не будет кредитовать проект, конкурирующий с европейской генерацией.
На этом зачистка прибалтийской энергетики не заканчивается. Недавно в Брюсселе решили нанести ещё один удар. Если атомную энергетику было несложно убить, нагоняя ужас потенциальной ядерной катастрофы, то несколько сложнее ситуация с угольными и сланцевыми ТЭС. А их роль в структуре прибалтийской выработки электроэнергии тоже очень велика. К примеру, в Литве теплоэлектростанции производят около 25% от суммарной потребности. А в эстонской Нарве функционируют две крупные ТЭС, построенные в советское время и работающие на нефтяных сланцах. Эти ТЭС обеспечивают до 95% электроэнергии, необходимой республике.
Чтобы обанкротить и этот способ выработки электроэнергии, в Брюсселе ввели квоты на выброс углекислого газа (CO2). Уловка в том, что эти квоты постоянно индексируются. Если в 2017 году они были довольно умеренными — пять евро за тонну, то к завершению 2018 года их цена увеличилась до 20–25 евро за тонну. И нет никаких гарантий, что это крайняя цена. В результате введения «налога» на CO2, стоимость электроэнергии в Эстонии приблизилась к 50 евро за мегаватт в час, что сопоставимо с расценками Норвегии. А в довесок к плате за выбросы углекислого газа эстонское правительство ввело ещё и акциз на нефтяной сланец, являющийся основным топливом для энергокомплекса в Нарве. В итоге энергетический холдинг Eesti Energia вынужден был сокращать выработку электроэнергии и отправлять часть сотрудников в отпуска.
Очевидно, что в таких условиях энергетика Прибалтики долго не продержится. И по мере её планомерной ликвидации вкупе с выходом из энергокольца БРЭЛЛ — Европа добьётся монополии на экспорт электроэнергии в Латвию, Литву и Эстонию. Надо ли пояснять, что дорогая электроэнергия окончательно сделает невыгодным какое-либо производство в регионе, не говоря о тарифных сюрпризах, которые ждут прибалтов после 2025 года. Но такова цена многолетнего финансирования Прибалтики, и теперь Брюссель хотел бы компенсировать понесённые ранее затраты.
