В тартарары всё катится, когда тебя лишают права сказать «Не нравится» в отношении книги, работы, песни какого-либо меньшинства: гея, чернокожего, мигранта. Поэтому я и сказала, что Манижа — наш BLM. Её кейс оказался важнее почти всего, что по этой проблеме в России появлялось. Потому что людей, которые посчитали, что она плохо поёт, сразу обозвали расистами и ксенофобами.
Вы еще не знаете, чем это кончается, а я успела в конце 2000-х на себе почувствовать. И не раз писала, как ко мне в Лондоне подошел познакомиться чернокожий паренек, я отказалась (он 40 минут до того сидя ехал со мной в автобусе, я стояла, нагруженная книгами, между прочим), дело было прямо возле нашего дома, напротив полицейского участка, откуда выезжал патруль. Паренек крикнул им так, будто его грабят. И написал на меня заявление о том, что я его дискриминирую.
И потом мне пришлось доказывать (!!!), что я замужем и только поэтому отказала ему в свидании.
Сейчас толпа каких-то людей с азиатскими именам упоенно пишут, что журналисты и публицисты, телезвезды, критики, осудившие выбор Манижи, расисты. Им аплодируют, перед ними красуются якобы либеральные граждане, которые хотят прослыть прогрессивными и поэтому поддакивают оседлавшим повестку мигрантам, дорвавшимся до возможности встать на голову.
Я хочу жить в стране, где могу без всяких объяснений любить или не любить музыку, ходить или не ходить на свидания. А прогрессивные граждане не хотят?