Наступление вооружённых формирований движения «Талибан» в Афганистане и выход их отрядов на границы с Таджикистаном, Узбекистаном и Туркменией обеспокоили власти среднеазиатских республик. Обеспокоена и Москва: там есть опасения, что продвижение боевых исламистских групп к границам наших союзников не только может их дестабилизировать, но и окажет негативное влияние на ситуацию в России.
Остро встал вопрос о намерениях талибов. Что будут делать они после захвата всей территории Афганистана? Удовлетворятся ли они созданием эмирата в этой стране или начнут бороться за создание мирового халифата? Насколько велика опасность, что талибы вторгнутся в страны Средней Азии, а затем в Россию? Чтобы ответить на эти вопросы необходимо углубиться в идеологические основы их существования. А также стоит рассмотреть национальный состав Талибана.
Многие материалы, посвящённые «Талибану», указывают, что его члены придерживаются Ашаризма (по имени его основателя Абу-ль-Хасан Али аль-Ашари годы жизни 873 или 874—935 годы). Это течение в суннизме сродни салафизму и ваххабизму (распространены на Аравийском полуострове), означает возврат к исконному – первоначальному исламу. В реальности речь идёт о современном представлении о том, каким должен быть первоначальный ислам. Однако такой подход к описанию теологических воззрений членов «Талибана» – нельзя считать окончательно правильным, поскольку данное суждение – очень поверхностное. Но в понимании религиозного воззрения афганцев скрыта идеология талибов.
Ислам в Афганистане
Если говорить на чистоту об Ашаризме, это довольно-таки сложное философское учение, для понимания простых афганцев, не посвященных в премудрости теологии. Оно в строгом соответствии касается только посвященных, а низы, как всегда, довольствуются примитивным представлением об исламе.
Суннитский Афганистан (это необходимо подчеркнуть, поскольку значительная часть населения страны исповедует Ислам шиитского толка и Исмаилизм) следует Ханафитскому мазхабу (одна из четырёх общепризнанных шариатских школ), а также, как и его соседи на юге и севере в большей степени привержены Суфизму. Кстати, в этом жесткое отличие большинства пуштунов от пришлых в Афганистан людей, насаждающих идеологию «Исламского государства». И здесь мы наблюдаем нестыковку, поскольку подобно салафитам и ваххабитам - ашариты поднаторели в такфире (обвинение в ереси других школ и течений в исламе), что однозначно должно восприниматься в штыки в пуштунской среде, приверженной Суфизму и Пуштунвали. К примеру, именно насаждение ваххабизма арабами вызвало неприятие у чеченцев (среди них распространён Суфизм, кроме того, они живут по Адату, по собственным традициям) и позволило выдавить из Чечни арабских эмиссаров в ходе второй войны.
Самые распространённые суфийские ордена (тарикаты) в Афганистане: Накшбандия (точнее ветви этого тариката) и Кадырия. Кстати, эти два ордена широко почитаемы и имеют приверженцев на Ближнем Востоке, в Турции, на Кавказе и в Центральной Азии.
Однако специалисты свидетельствуют, что основатель Талибана мулла Омар (по происхождению пуштун из племенного союза Гильзаи), как многие лидеры этого движения учился в медресе Хаккания (находится в Пакистане, рядом с Пешаваром). Это учебное заведение пронизано духом Деобанди. Некоторые исследователи называют его софийским орденом, имеющим индийские корни и соответствующие черты, и внешние атрибуты. Но, есть мнение, что Деобанди имеет более широкое значение и давно является ярко выраженном течением в Исламе, которое оказывает влияние и на афганских суфиев.
Талибы в общем демонстрируют обычную пуштунскую воинственность. Для них руководством являются не только священные исламские писания, но и устный кодекс чести пуштунов – Пуштунвали. Значит дело вовсе не в Ашаризме, а в чём-то ещё. К тому же за движение Талибан воюют не только пуштуны, но и другие народности, исповедующие суннитский Ислам.
Если рассмотреть историю ислама, то мы увидим, что многие великие полководцы исламского мира были членами Накшбандийского тариката. Кстати, этот суфийский орден распространён среди курдов, которые в борьбе с «Исламским государством» показали свои высокие боевые качества.
Стоит также пояснить, что «ИГ» превзошло всех в такфире, эта сверхрадикальная группировка ставит себя выше всех мазхабов и трактует Шариат по-своему, то есть в жесткой привязке к Корану и Сунне, что во многих случаях затруднительно. Некоторые суры Корана не дают чётких формулировок и их можно толковать по-своему. Радикализм «ИГ» доходит до такого уровня, что они требуют уничтожение такой исламской святыни, как Кааба и считают, что чествования пророка Мухаммада должны быть отменены.
«Талибан»
От 42 до 45 процентов населения Афганистана составляют пуштуны. Не буду углубляться в их этногенез. Важно то, что этот афганский народ делится на примерно 400 племён (по другим данным их около 1700) и на три надплеменных союза. Самым мощным считается Дурани (или Ахмади) племена этого союза населяют западные и юго-западные провинции страны, а также Кабул и некоторые территории вокруг него. Другое крупное объединение пуштунских племён – Гильзаи —обитают как на западе страны, так и на востоке. Создатель движения «Талибан» мулла Омар принадлежит к этому союзу племён. Но в ряды талибов влились и Дурани, и представители третьего пуштунского надплеменного образования. Часто этнологи не дают ему имени, а некоторые называют его Карлани (по названию диалекта пушту). Племена этого союза занимают территории, примыкающие к линии Дюранда (граница Афганистана и Пакистана). Кстати, численность пуштунов в Афганистане оценивается в 15-16 млн. человек, а в Пакистане их почти в 40 млн. человек. Вдоль северных границ Пакистана пролегает зона свободных пуштунских племен, здесь не действуют пакистанские законы, а верховенствует ислам и обычаи пуштунов. На этой же территории находится так называемый Вазаристан – населён племенами из союза Гильзаи и фактически независим от Пакистана. Это я к тому, что движение «Талибан» в Пакистане также мощно распространено.
В то время как представитель Гильзаи возглавлял Талибан, представитель Дурани Хамид Карзай сотрудничал с американцами и был их ставленником на посту президента Афганистана аж до 2014 года. А нынешний президент этой страны Ашраф Гани является выходцем из союза Гильзаи. Формальным лидером «Талибана» считается его соплеменник, глава Вазаристана Мулла Абдул Гани Барадар. Воистину – Восток, дело тонкое. Отмечается, что этот человек реально не контролирует весь Талибан, а только его незначительную часть, поскольку движение стало слишком многочисленным и сильно разветвилось. Скорее всего, идеологический базис талибов – это симбиоз исламских воззрений и пуштунских традиций.
Возможно, пуштунская часть Талибана своей программой максимум считает создание Эмирата в пределах границы Афганистана. Впрочем, и это сейчас ставится под сомнение, ходя талибы утверждают обратное. Ещё лет пять назад эксперты утверждали, что в отличие от «Исламского государства», которое считает Афганистан и часть Ирана своей провинцией – вилаятом Хорасан и стремится к завоеванию всего мира, «Талибан» не желает вторгаться в пределы соседних государств и распространять своё влияние за пределы Афганистана и зоны свободных племён Пакистана. Но, в формированиях Талибана кроме пуштунов воюют таджики, узбеки, туркмены, киргизы, казахи, представители народов Кавказа и других этносов РФ, и прочие.
Допустим, пуштуны не намерены идти войной на север, где придётся вести нелёгкие бои в непривычных для них климатических условиях и на чужеродном ландшафте, но и запретить это делать талибам других национальностей они вряд ли захотят.
Экспансия на север
Власти Таджикистана, Узбекистана и Туркмении не напрасно беспокоятся о безопасности своих в общем-то светских государств. А равно с ними Киргизия и Казахстан. К слову, Таджикистан уже испытал на себе нашествие исламистов, и повторение этого – теперь лишь вопрос времени. Сейчас в республиках Средней Азии заметно усилились радикальные исламистские организации, которые в случае вторжения с юга станут очень опасной пятой колонной. Среди самых активных: «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» (запрещена в России), «Исламское государство», «Жайшуль Махди» (запрещена в России), «Братья мусульмане» (запрещены в России) и другие. Не секрет, что власти Среднеазиатских республик во многом сами потакают исламистам, можно сказать помогают укрепиться своим могильщикам.
Способность Душанбе, Бишкека, Ташкента, Нурсултана и Ашхабада самостоятельно сопротивляться нашествию с юга весьма низка. К тому же народы среднеазиатских республик, которые вернулись к исламским корням, скорее воспринимают в качестве врагов - свих правителей, чем боевиков исламистов. Для Россия наступил момент истины. Оборону региона придётся брать в свои руки. Тем более, что Турция обратила свой взор на Афганистан. В основном её интересуют северные провинции этой страны, населённые преимущественно тюркоязычными народами. А базу для своего влияния на бывшие советские республики Средней Азии Анкара уже построила и укрепила. Положительным моментом для России в этих обстоятельствах остается нежелание пуштунских лидеров Талибана договариваться с турецкими властями. Есть мнение, что талибы могут выдавить другие исламистские группировки «ИГ», «Аль-Каиду» (запрещена в России) и прочих на север. При построении собственного государства руководству Талибана придётся избавляться от пассионариев, чтобы не «мутили воду» и отправлять их куда подальше для выплеска своей неуёмной энергии и завышенных амбиций.
Радует, что Москва все же проявляет беспокойство из-за военных успехов талибов в Афганистане. И внимательно следит за их действиями в приграничных районах. Кстати, в пору и Пекину задуматься о безопасности своего Синьцзян-уйгурского автономного района (Восточного Туркестана). Исламисты наверняка имеют планы на этот регион. И, похоже, единственным серьёзным союзником для России в проблеме растекания военизированных формирований исламистов из Афганистана в другие страны может стать именно Китай. Но, и с ним не всё так просто. Дело в том, что по плану Пекина одна из ветвей «Великого шёлкового пути», то есть транспортной системы, которая соединит Поднебесную с Европой пролегает через Афганистан, Иран, Ирак к Средиземноморским портам Сирии или через Сирию в Турцию, а далее в Европу. То есть у Пекина своё воззрение на геополитические процессы, происходящие в Центральной Азии.
По всему выходит, что Россия в афганском вопросе оказалась в очень щекотливой ситуации. Выход из нее потребует немало искусства, как военного, так и дипломатического.