«Долой стыд!»: сексуальная революция в СССР 20-х годов
Совершенно голые люди на улицах СССР, мужчины и женщины, украшенные только лентами через плечо с лозунгом «Долой стыд!». «Мы, коммунары, не нуждаемся в одежде, прикрывающей красоту тела! Мы дети солнца и воздуха!»
Как это было и чем все закончилось — читайте в нашем выпуске.
Когда Страна Советов только зародилась, в обществе бурлили кардинальные перемены. Начало 20-х годов принесло в СССР сексуальную революцию. В новом обществе традиционный институт семьи и брака считался буржуазным пережитком. На свет появились организации, ведущие пропаганду новаторских культурных ценностей.
В конце 1924 года вся страна устно и в печати принялась живо обсуждать новое небывалое событие — демонстрации общества «Долой стыд!». В 20-е в стране множились идейно-помешанные «люди новой формации», которые разгуливали по улицам голыми, громогласно заявляя, что стыд — это буржуазное прошлое советского народа.
Вот некоторые отклики современников на эти события:
«Новость: на днях в Москве появились совершенно голые люди (мужчины и женщины) с повязками через плечо «Долой стыд». Влезали в трамвай. Трамвай останавливали, публика возмущалась» (писатель Михаил Булгаков).
«Кто-то хохотал до слез, кто-то плевался. Старухи крестились, говоря: «Апокалипсис! Конец света!» — и растерянно спрашивали у прохожих: «Что ж это? И нас заставят раздеться?»» (художница Наталья Северцова-Габричевская).
«Появилось даже общество «Долой стыд!». Кто его придумал — не знаю. Мне запомнился только один эпизод из его «деятельности». В трамвай, идущий по бульварному кольцу, в вагон, где была я, на остановке вошла голая пара. Ничего, кроме красных полотнищ от бедра к бедру, на них не было. На полотнищах белая надпись — лозунг общества. Пассажиры взроптали, требуя у кондукторши остановить вагон и высадить бесстыжих, но, пока возмущенные шумели, трамвай подошел к остановке, и голая «агитбригада», раздавшая несколько листовок, вылезла сама. Возможно, это была кампания, проводимая комсомолом. Он круто взялся истреблять стыд» (писательница Наталья Баранская).
«В 1922 году я несколько раз присутствовал на выступлениях общества «Долой стыд». Совершенно голый, украшенный только лентой с надписью «Долой стыд», оратор на площади Краснодара кричал с трибуны:
— Долой мещанство! Долой поповский обман! Мы, коммунары, не нуждаемся в одежде, прикрывающей красоту тела! Мы дети солнца и воздуха!
Проходя там вечером, я увидел поваленную трибуну, «сына солнца и воздуха» избили. В другой раз мы с женой видели, как из трамвая, ругаясь и отплевываясь, выскакивает публика. В вагон ввалилась группа голых «детей солнца и воздуха», и возмущенные люди спасались от них бегством. Опыт не удался, выступления апостолов советской морали вызвали такое возмущение, что властям пришлось прекратить это бесстыдство» (белогвардеец Александр Трушнович).
«Голые демонстрации» проводили не из-за бесстыдства или раскрепощенности, а с фундаментальным идеологическим обоснованием: «Одежду носят наживающиеся на эксплуатации буржуи. Мы не буржуи, поэтому должны отвергнуть одежду». Мотивацией служили даже идеи дарвинизма: «Человек произошел от обезьяны. Значит, люди — животные. Животные не носят одежду. Следовательно, мы тоже не должны носить одежду».
В Петрограде 19 декабря 1918 года праздновалась годовщина декрета «Об отмене брака» шествием лесбиянок. Троцкий в своих воспоминаниях утверждает, что на это известие Ленин радостно отреагировал: «Так держать, товарищи!»
В Москве демонстранты прошли по Красной площади нагишом с красными перевязями через плечо, требуя от всех остальных членов российского общества примкнуть к ним. Идейным вдохновителем голых пролетариев был верный сын ленинской партии и близкий друг Льва Троцкого Карл Радек, возглавлявший колонны раздетых, марширующих у стен священного Кремля. «Да, во главе этого шествия банного вида шел большевик со стажем, любимец Ленина, Карл Радек. Впрочем, он и по квартире разгуливал совершенно обнаженным, пугая малых детей родной сестры, с которой жил…»
Современники называли Радека «эротоманом с крайне отталкивающей внешностью». По некоторым сведениям, к обществу имела отношение и Александра Коллонтай, проповедница свободной любви.
Самые массовые демонстрации проходили в 1924-1925 гг. В них принимали участие около 10 тысяч человек. Они выступали на площади с такими обращениями к народу: «Мы уничтожили чувство стыда! Посмотрите на нас, и увидите свободных мужчин и женщин, истинных пролетариев, сбросивших оковы символов буржуазных предрассудков!»
Демонстрации общества «Долой стыд!» стали в эти месяцы излюбленной темой для острот. В октябре 1924 года харьковский журнал «Красная оса» шутливо сообщал: «Снова голые. Отделом демографической статистики зарегистрировано за вчерашний день появление в Харькове 18 голых. Роды во всех случаях прошли благополучно». Помимо Москвы, демонстрации общества «Долой стыд!» проходили еще в нескольких городах, в том числе Харькове, Саратове и Севастополе.
Бельгийский консул в России Жозеф Дуйе вспоминал: «В 1925 году при покровительстве советского правительства образовалось общество «Долой стыд!». Члены этого общества обязались отказаться от одежды и ходить голыми. Для пропаганды некоторые члены этого эксцентричного общества были посланы в поездки: в Харьков, Ростов, Минеральные Воды и т.д. Я видел их в костюме Адама и Евы в Ростове».
Первое время растерянная милиция не знала, как поступать со столь необычными нарушителями порядка…
Наконец, сам нарком здравоохранения Николай Семашко в центральной газете «Известия ВЦИК» дал необходимые разъяснения. «Подобное поведение необходимо самым категорическим образом осудить со всех точек зрения, — заявил он. — Во-первых… жестоко ошибаются, когда думают, что если ходить голым, отрастить волосы и ногти, то это будет самая настоящая «революционность»… Во-вторых, путешествие по Москве в голом виде совершенно недопустимо с гигиенической точки зрения. Нельзя подставлять свое тело под пыль, дождь и грязь… Улицы Москвы — не берег Черного моря… В-третьих, очень спорно, содействует ли это дикое новшество нравственности. В тот момент, в который мы живем, когда еще не изжиты такие капиталистические уродства, как проституция, хулиганство, обнажение содействует не нравственности, а безнравственности… Поэтому я считаю абсолютно необходимым немедленно прекратить это безобразие, если нужно, то репрессивными мерами».
Вот как раз к этим временам относится дружеский шарж, размещенный в «Красном перце»: стыдливо прикрывающий свою наготу Семашко вопрошает: «А кипяченая ли здесь вода?»
Документов об этом движении сохранилось очень мало. Преимущественно это воспоминания современников. Исследователь С. Агарков объясняет это так: «Партия в последующем очень негативно относилась к тому периоду, когда пропагандировала сексуальную свободу, распущенность. Достать снимки, протоколы и документы об обществе «Долой стыд!» труднее, чем какие-то документы НКВД. Фотографии демонстраций на Красной площади — а их несколько десятков, — они так упрятаны в архивы партии, что до них трудно докопаться, некоторые вывезены за рубеж».
В целом же демонстрации натуристов 1924 года в СССР вовсе не были чем-то курьезным и случайным, несвойственным эпохе. Скорее наоборот, они были только верхушкой айсберга тех перемен, которые революция внесла в социально-бытовую и половую сферу жизни общества. Хотя после 1924 года нудизм в СССР и был вытеснен в сферу семейного отдыха, но и здесь его массовость производила в те годы на иностранцев неизгладимое впечатление.
Лауреат Пулитцеровской премии Х.Р. Кникерборгер описал свое путешествие в 1931 году по берегам Москвы-реки. Он оказался гостем настоящей фантастической «страны нудистов». Вот его наблюдения: «Тысячи мужчин и женщин, девочек и мальчиков, дети на руках, бабушки и дедушки играют в игры, едят провизию, обычную для пикника, купаются в реке или просто принимают воздушные ванны, греясь на солнце… Большинство участников пикника, юных атлетов и более старших людей — полностью обнажены… Группа юношей соревнуется в прыжках в длину. Полусотня их находится в яме для прыжков либо ожидает своей очереди. Все они раздеты. Среди них нет девушек, но вскоре полдюжины девушек в легких летних платьях, проходя мимо, останавливаются, чтобы понаблюдать за прыжками… На другой стороне группа девушек играет в ручной мяч. Они обнажены… Ниже, в реке, несколько сотен женщин всех возрастов плавают, плещутся или просто беседуют, стоя по колено в воде. Никто не обращает на них особого внимания».
