Опустевший престол и будущее Узбекистана
Госпитализация президента Узбекистана Ислама Каримова – или его кончина, о которой пока не объявлено официально, – означает, что "кризис престолонаследия" (русский эквивалент англоязычного термина "succession crisis") в этой стране вошел в наиболее острую фазу.
Это – кризис, поражающий авторитарный режим при смене высшего руководства в отсутствие заранее согласованного и принятого большинством правящей элиты преемника. В этот момент авторитарный режим переживает вакуум власти. Исчезает фигура, способная контролировать соперничающие бюрократические кланы, командование армии и органов безопасности. Они могут столкнуться друг с другом в борьбе за власть, ведущей к ослаблению и даже параличу государственного аппарата. Но даже если смена лидера проходит достаточно гладко, происходит временное ослабление власти, поскольку новому правителю требуется консолидировать основные элитные группы, откорректировать систему сдержек и противовесов и создать собственную политическую и силовую базу. В итоге переход власти от уходящего лидера к новому является одним из самых опасных моментов в эволюции авторитарных режимов, характерных для бывшего СССР.
Наилучшие шансы стать преемником Каримова имеют премьер-министр Шавкат Мирзиёев и его первый заместитель Рустам Азимов. Мирзиёев сравнительно молод, родился в 1957 году в Джизакской области. Мирзиёев узбек, но по неофициальным данным – таджик, родившийся в Ленинабадской (теперь – Согдийская) области Таджикистана. В первой половине 1990-х годов он работал хокимом (глава администрации) одного из районов Ташкента. В 1996-2003 годах руководил сначала Джизакской, а затем Самаркандской областями. Это дает основания считать его примыкающим к самаркандскому клану. Сам Мирзиёев позиционирует себя в качестве "надкланового политика". Это делает его относительно приемлемым для большинства соперничающих в стране кланов и группировок. С 2003 года и по сей день он является премьер-министром Узбекистана и, одновременно, ответственным за сельскохозяйственный комплекс. По данным оппозиционных журналистов, Мирзиёев пользуется поддержкой самаркандского клана, особенно входящих в него лиц таджикского происхождения.
Причины длительного пребывания Мирзиёева на посту премьера видят в том, что он – выходец из того же региона, что и Каримов; разделяет каримовский медленный, эволюционный подход к осуществлению экономических реформ, а также жестокий и грубый стиль руководства. В начале деятельности Мирзиёева на посту премьера в бюрократических кругах Узбекистана сложилось представление о нем как о недалеком, но старательном исполнителе указаний Каримова. Однако к концу десятилетия "Каримов постепенно стал отходить от дел насущных и все внутренние проблемы перекладывать" на плечи Мирзиёева. Премьер-министр проявил себя также как умелый интриган. Так, в конце 2000-х годов он представил президенту компрометирующие материалы относительно принадлежащей Гульнаре Каримовой нефтяной компании "Зеромах", что, возможно стало одной из причин ее удаления из Ташкента в начале нынешнего десятилетия и последующего ухода с политической арены.
Соперником Мирзиёева в будущей схватке за президентский пост обычно называют его первого заместителя и практически ровесника Рустама Азимова, сына узбекского ученого Содика Азимова. В отличие от премьера, Азимов хорошо образован и имеет разветвленные, в том числе родственные, связи в среде элитной ташкентской интеллигенции. Он окончил исторический факультет Ташкентского университета и магистратуру в Оксфордском университете. Будучи одним из немногих узбекских экономистов, знакомых с функционированием рыночных механизмов, Азимов быстро продвигался по карьерной лестнице в банковско-финансовых структурах Узбекистана. С 1998 года он – министр финансов; а с 2000 года периодически занимал должности заместителя и первого заместителя премьер-министра, министра финансов и министра внешнеэкономических связей. Одной из главных обязанностей Азимова является привлечение в Узбекистан иностранных инвестиций. На Западе он считается сторонником рыночных реформ, хотя каких-либо серьезных оснований для этого нет; скорее, можно говорить о прозападной ориентации Азимова. Он выступает за тесное сотрудничество с Западом как в экономической, так и в политической областях. Азимов пользуется поддержкой ташкентского клана, к которому, что важно, примыкают шеф Службы национальной безопасности Рустам Иноятов и министр обороны Кабул Бердиев.
И премьер-министр, и его первый заместитель на протяжении длительного времени играют ключевые роли в узбекской экономике; создали собственные клики, опутавшие бюрократический аппарат как центре, так и, что очень важно, на местах; они пользуются поддержкой тех или иных силовых ведомств. Однако и у того, и у другого имеется слабое место – принадлежность к наиболее сильным и влиятельным кланам. Приход каждого из них на пост президента может привести к установлению монополии на власть, что, естественно, ущемит интересы других кланов, в том числе ферганского, контролирующего важный и, одновременно, крайне взрывоопасный регион. Следовательно, нельзя исключать, что как только обозначится перспектива прихода в Ак-Сарай Мирзиёева или Азимова, другие кланы объединятся и окажут сопротивление, что может вызвать обострение борьбы за власть, раскол элиты и привести к эскалации нестабильности вплоть до вооруженных столкновений и, в конечном итоге, дезинтеграции страны.
Политическое будущее Узбекистана зависит от того, смогут ли ключевые группировки договориться между собой относительно кандидатуры будущего президента, в частности, выдвинув на этот пост представителя относительно маловлиятельного клана, который сможет более или менее эффективно поддерживать баланс сил и влияния в высших эшелонах власти. Так, например, произошло в Туркмении в 2006 году, когда президентом стал казалось бы маловлиятельный личный врач Туркменбаши. Однако, в Узбекистане в согласование кандидатуры будущего президента неизбежно будет вовлечено больше фигур, групп влияния и кланов, чем в Туркмении. При этом в Ташкенте не могут не помнить, что Бердымухамедов в течение примерно года уволил в отставку всех, кто в свое время привел его к власти. А это еще более затруднит процесс поиска и согласования приемлемой для всех кандидатуры. Иными словами, политический кризис в Узбекистане если и не неизбежен, то вполне вероятен. И тогда Москве может оказаться не до Украины, Сирии и Прибалтики – она окажется вовлеченной в центральноазиатские проблемы без видимого шанса на быстрый успех.
Юрий Федоров – политический эксперт
