42 погибших, 121 пропавший без вести, более тысячи ранены — такова цена продолжающихся в Чили протестов, начавшихся с небольшого повышения цен на проезд. Президент Пиньера публично попросил у жителей прощения и встретился с представителями оппозиционных партий (правда, коммунисты на встречу не пришли). Елена Богуш объясняет, как метания между левыми и правыми реформами привели к социальному взрыву в одной из самых благополучных латиноамериканских стран.
Часто пишут, что массовые протесты в Чили стали полной неожиданностью, застав врасплох всех, включая чилийское правительство. Это правда лишь отчасти. Предсказать день, когда по незначительному, казалось бы, поводу на улицу в едином порыве выйдет миллион человек, еще никому не удавалось. Но предвидеть, что каждая капля может стать последней, вполне возможно. Теперь о «последней капле» в Чили говорят и аналитики, и простые люди на улице и в соцсетях.
О неслучайности событий говорит политолог Евгения Федякова, с 2000 года старший научный сотрудник Института перспективных исследований Университета Сантьяго: «Все чилийские правительства после 1990 года были образцами по выполнению макроэкономических показателей и обеспечению экономического роста, забыв о микроэкономике, о том, как выживает маленький человек, обложенный кредитами, ипотеками, выплачивающий огромные суммы за частные школы и все университеты, за дорогую медицинскую страховку, делающий пенсионные взносы, не будучи при этом уверенным в обеспеченной старости. Про чилийское неравенство тоже общеизвестно — все коммуны столицы похожи на гетто, радикально разнящиеся между собой по уровню и качеству жизни».
Все началось 6 октября как очередной, вполне привычный для чилийцев, протест, когда правительство повысило плату за проезд в метро с 800 до 830 песо (примерно на 3 рубля). Надо заметить, что чилийское метро второе по дороговизне в Латинской Америке, и у бедняков уходит на транспорт 13% доходов. Стоимость проезда повышается два раза в год, и раньше бывало, что старшеклассники и студенты большими группами прорывались в метро бесплатно, как на этом видео.
16 октября прорывы в метро стали лавиной, которую не удалось удержать ни охранникам, ни вызванным на подмогу карабинерам. Пытаясь вразумить протестующих, министр транспорта пригрозила, что школьники и студенты будут лишены льгот, на следующий день были закрыты две линии метро. Тысячи людей не смогли попасть на работу, в Сантьяго начался транспортный хаос. Это ожесточило протестующих, часть молодежи стала громить и поджигать станции метро.
Но большинство чилийцев, стихийно вышедших на улицу, вели себя мирно, самой популярной формой протеста стал «касероласо» — стучание в пустые кастрюли. Примечательно, что в кастрюли стучали не только в бедных районах столицы, но и в зажиточных — солидарность с протестующими стала охватывать новые слои общества. Демонстрации быстро перекинулись из Сантьяго в другие города страны, 18 октября призывы выходить на улицу стали всеобщими.
Первоначальный лозунг борьбы чилийцев — Evasión — уклонение (от оплаты), написанный на стенах всех станций метро, быстро дополнился другими, более серьезными требованиями. Эта небольшая листовка с лозунгами передавалась из рук в руки и стала вирусной в соцсетях: «Это не метро!!! Это здравоохранение. Это образование. Это пенсии. Это жилье. Это зарплата депутатов парламента. Это повышение платы за свет, бензин. Это воровство в вооруженных силах. Это списание долгов предпринимателям. Это достоинство общества!!!» На другом популярном плакате было написано: «Это не 30 песо, а 30 лет произвола!»
Стихийные манифестации и случаи насилия развивались параллельно, поджоги станций метро дополнились грабежами лавок и супермаркетов, но разобраться по горячим следам, кто в этом замешан, было невозможно. Сразу же разгорелись дискуссии по поводу неконтролируемых вспышек насилия — были ли они кем-то организованы, или это стихийный всплеск отчаяния, подобный бунту луддитов в Англии два века назад. Вскоре в соцсетях тысячи перепуганных обывателей перепостили новость с фотографией 60-ти задержанных в Чили венесуэльцев. Однако после небольшого расследования это оказалось фотографией прошлогодней полицейской операции в Гондурасе (в другой фейковой новости фигурировали уже 125 иностранных поджигателей).
Версии об «иностранных провокаторах» появились и в серьезных газетах, но и они оказались несостоятельными, хотя в момент появления были очень удобны для властей как повод для переключения внимания на внешнего врага и привлечения армии. Так, одна из двух самых влиятельных правых газет Чили La Tercera 28 октября писала, что спецслужбы рассматривают версию об иностранном вмешательстве и участии граждан Кубы и Венесуэлы в организации массовых беспорядков в Сантьяго. Хотя это была лишь гипотеза, ее моментально подхватила пресса, в том числе зарубежная, а слово «гипотеза» по дороге потерялось. Вечером того же дня газета была вынуждена опровергнуть собственную новость, получив официальное уведомление из полиции, что «на основании анализа видеозаписей, сообщений сотовой связи и по их пространственной привязке была установлена личность одного из участников первого взрыва в метро». Хотя его имя не разглашалось, полиция заявила, что сведений об участии иностранцев в поджогах метро нет.
29 октября прокуратура Чили заявила об отсутствии иностранного вмешательства в протесты в стране.
По всей видимости, большинство поджигателей — обычные преступники, равнодушные к политике и провокациям зарубежных спецслужб, а просто воспользовавшиеся ситуацией, чтобы пограбить (можно вспомнить мародерство и грабежи супермаркетов в Чили после землетрясения 2010 года, когда в двух провинциях был введен комендантский час и для борьбы с мародерами вызваны армейские подразделения). При этом во время протестов в Сантьяго были случаи, когда карабинеры не мешали грабить магазины и даже сами участвовали в грабежах. Были и возгорания без чьего-то умысла: холм Санта Лусия, возле которого был когда-то основан город, загорелся от брошенных полицейскими бомб со слезоточивым газом, а для жителей Сантьяго это зрелище как пожар в Александровском саду для москвичей.
Разрушения в подземке были очень серьезными, начальник метро Сантьяго подвел их итоги: из 136 станций в той или иной степени повреждены 77, из них 20 были подожжены, в том числе 9 сгорели практически полностью.
В довершение картины апокалипсиса вечером 18 октября загорелось высотное здание электрической компании Энель в самом центре Сантьяго.
19 октября президент Себастьян Пиньера объявил чрезвычайное положение и комендантский час в Сантьяго, а потом и в других регионах. Выступив во дворце «Ла Монеда», Пиньера заявил, что он «ведет войну против могущественного и безжалостного врага, никого не уважающего и готового к любому насилию». Эта жесткая и агрессивная речь резко контрастировала с разошедшейся накануне вечером фотографией улыбающегося Пиньеры с семьей в пиццерии — именно в то время, когда на улицах столицы Чили царил хаос. Брат президента экономист Хосе Пиньера — один из самых известных «чикагских мальчиков», проводивших неолиберальные реформы в Чили при Пиночете, бывший министр труда и автор пенсионной реформы, поэтому ассоциации чилийцев со временами диктатуры были неизбежны.
Тем временем из WhatsApp в Сеть просочилось голосовое сообщение жены президента Сесилии Морель, отправленное подруге: «Их стратегия — блокировать поставки продуктов питания и даже водоснабжения, лекарств, они пытались поджечь больницу и захватить аэропорт… это превосходящие силы… иностранное вторжение, вторжение инопланетян, и мы не можем ему противостоять… нам придется нормировать еду и поделиться своими привилегиями»…
Чилийцев больше всего возмутило их сравнение с инопланетянами, показавшее пропасть между правящей верхушкой и простыми людьми и напомнившее «если у них нет хлеба, пусть едят пирожные». Инопланетяне стали мемом, в соцсетях появились карикатуры, изображающие нападение инопланетян на чилийское метро и на саму первую леди, а также шутливые предложения назначить ее министром межгалактических отношений. Надо отдать должное, Сесилия Морель признала подлинность записи и Календарь