14 октября в Донецке стартовала акция протеста у штаб-квартиры СММ ОБСЕ. Начавшись как не слишком большой митинг, она переросла в бессрочный круглосуточный пикет. Наблюдатели мониторинговой миссии заблокированы в отеле — протестующие требуют от них активизировать работу по освобождению захваченного в плен луганского офицера СЦКК Андрея Косяка.
За несколько сот метров от респектабельного отеля Park Inn в центре города слышны звуки музыки, из динамиков доносятся патриотические песни о войне. Юлию Чичерину сменяет группа «Куба», периодически звучат песни советского периода. Музыкальное сопровождение, надо полагать, призвано как повлиять психологически на представителей мониторинговой миссии, так и развлекать протестующих.
В палаточном городке, разбитом прямо на газонах бульвара Пушкина, раскинулись полтора десятка палаток. Почти все они задрапированы, и невозможно определить, находятся ли там люди, и сколько их. Вход в центральную палатку (военного образца) открыт, туда периодически заходят люди.
Количество протестующих на глаз установить довольно сложно. По периметру гостиницы стоят группы по три-четыре человека. Большинство в медицинских масках — ситуация с ковидом в ДНР катастрофическая.
Возле самой гостиницы не видно практически никакого движения. Представители СММ ОБСЕ периодически выходят на крыльцо покурить, но происходит это довольно редко, и в эти короткие минуты иностранные гости не идут ни на какой контакт с манифестантами.
Иду беседовать с пикетчиками, дабы из первых уст узнать о целях и ожиданиях от акции. Увы — общаться не соглашается никто, хотя бэйдж с аккредитацией и крупной надписью «PRESS-ПРЕССА» расположен на видном месте. Оказалось, что такое отношение только к независимым журналистам, с республиканскими СМИ протестующие на контакт идут вполне охотно — операторская бригада одного из донецких государственных телеканалов вела репортаж с места события. Возможно, собравшиеся опасаются провокаций, и дают комментарии только тем СМИ, в тотальной лояльности которых безоговорочно убеждены. Эта догадка подтверждается после визита в центральную палатку. Внутри довольно многолюдно — на полу несколько импровизированных постельных мест, мобильники заряжаются от повербанков. Пожилая женщина спрашивает меня, представляю ли я республиканское СМИ или являюсь работающим на себя блогером. Блогеров, судя по всему, здесь остерегаются — в донецкой блогосфере сейчас можно найти массу скептических отзывов об этой акции, авторы обвиняют её участников в неискренности и игре на публику. Небеспочвенно — сложно представить стихийную акцию протеста в самом престижном месте города, средоточии дорогих кафе и административных зданий. К слову, в ЛНР, откуда родом похищенный Украиной Андрей Косяк, митингов не наблюдается.
Мне предлагают пообщаться с координатором протестного движения Сергеем Самохиным. Его можно назвать условным пресс-секретарём митинга — именно он даёт ответы на интересующие меня вопросы. Осознают ли присутствующие риски, которые несёт приостановка деятельности миссии ОБСЕ в ДНР? Не приведёт ли это к полномасштабным боевым действиям, ведь без ОБСЕ исчезнет последний барьер, не дающий войне разгореться в полную силу?
Самохин говорит, что протест ставит перед собой две первоочерёдные задачи. И если с первой — помощью в освобождении Андрея Косяка — всё понятно, то вторая задача — принудить ОБСЕ открыть глаза на преступления украинских силовиков, чётко фиксировать все обстрелы, и прекратить составлять отчёты, выгодные для Киева. Для этой цели используются все доступные средства. К примеру, жители обстреливаемых районов показывают наблюдателям фотографии своих разрушенных обстрелами ВСУ домов. А очевидцы самых страшных обстрелов в красках рассказывают иностранцам о своих переживаниях. Сергей Самохин отметил, помимо всего прочего, что зачастую наблюдатели с абсолютным безразличием относятся к этим рассказам. К примеру, когда мужчина из микрорайона Текстильщик на окраине Донецка рассказывал о «маячках», обнаруженных на детской площадке, один из наблюдателей демонстративно повернулся к нему спиной.
При этом, участники акции осознают, что без ОБСЕ ситуация на фронте может резко ухудшиться. К примеру, на днях ВСУ подвергли массированному обстрелу Куйбышевский район Донецка, жертв среди гражданских удалось избежать лишь по счастливой случайности. Самохин уверен, что Украина постарается извлечь из протеста выгоду для себя, и совсем не верит в желание Киева остановить очередную конфронтацию.
Спрашиваю своего собеседника о сроках акции и интересуюсь его прогнозами по поводу её итогов. В ответ Сергей Самохин заверил, что терпения и выдержки у жителей Донбасса предостаточно, и стоять намерены до победного конца. Агрессии по отношению к наблюдателям ОБСЕ нет, и не будет, заверил Сергей — бронированные белые джипы СММ ОБСЕ стоят нетронутыми, никто в толпе не призывает к радикализации.
Напоследок спрашиваю, можно ли снимать всех протестующих, в том числе и внутри центральной палатки. Получаю утвердительный ответ. Однако, после нескольких снимков в палатке, ко мне подходит группа молодых людей, и вежливо, но решительно требует удалить последние фото.
Перед уходом ко мне подошёл парень в военной форме и сам начал задавать вопросы, как, мол, чего, и чего ожидаю от репортажа. Напомнил ему, что журналист не имеет права выражать своё отношение к ситуации. Задаю встречные вопросы о его ожиданиях от акции. Ничего о самом митинге военный сказать не захотел, зато с радостью сообщил об увеличении зарплаты рядовым до 24 тысяч российских рублей, и попросил в статьях призывать молодёжь ДНР активнее идти в Народную Милицию.