Узники режима
Вчера я познакомилась с Егором Кавериным и Андреем Дюмовым, уроженцами Мариуполя, с самого начала переворота в столице призывающих своих земляков не вестись на нацистскую украинскую пропаганду. За позицию, отличную от внушаемой Киевом «официальной» точки зрения, эти ребята попали в плен, откуда они, чуть живые, выбрались лишь чудом.
До войны оба этих красивых молодых человека вели спокойную трудовую жизнь: у обоих семьи, дома, оба руководили частными производствами в деревообрабатывающей и строительной сферах. За плечами – несколько высших образований и служба в армии. А в планах – благоустройство своих семей. … Теперь они хотят меньшего: восстановить документы и постараться если не забыть, то сгладить ужасы украинского нацизма, выгнавшего их с родной земли Мариуполя, разлучившего с семьями и подорвавшего их здоровье и психику.
«В Мариуполе 80% населения теперь ненавидит Украину»
«Война пришла с Майдана. Там митинговали, потом эти люди приехали в наш город. Стали массово агитировать, скидывать памятники Ленину, устанавливать свои власть и диктатуру, - рассказывает Егор. - Мариупольцам, естественно, не нравилось, что в их дом приехали чужаки, и, грубо говоря, стали вытирать ноги об их кровати». «Даже если нам не нравится сам Ленин по каким-то причинам, но наши старики ходят, возлагают к монументу цветы – пусть стоит. Когда наших стариков не будет – мы, возможно, сами его снесем, а не кто-то там и откуда-то», - соглашается Андрей.
23 февраля в Мариуполе стали собираться первые активисты, тогда же организовали общественные движения, с целью разоблачения той чуши, которая словно из ведра полилась в уши украинцам, поверившим, что на Майдане они стали движущей силой, а не расходным материалом, ныне планомерно уничтожаемом в Донбассе. В одном из этих движений Андрей с Егором и познакомились. Бывшие узники режима Кровавого Порошенко сходятся во мнении, что украинская власть людей не разочаровала: как ненавидели ее здесь, так и ненавидят. Андрей говорит, что этот город до сих пор ждет своего вхождения в Республику, хотя многих разочаровало то, что этот конфликт между разумом и украинским предательством оказался так затянут. Но признаются, что «особо в городе не погеройствуешь, потому что на двух жителей – один силовик с оружием, и даже за георгиевскую ленточку запросто можно попасть в тюрьму по 258 статье, и получить срок от 8 до 15 лет». Чтобы задушить право народа на выбор и самоопределение, киевские захватчики быстро нагнали в город силовиков, бандеровцев, сформировали карбаты из местных отморозков. На тот момент, силы были явно не равны. У только собиравшегося ополчения оружия не было, но была тяга выгнать со своей земли проукраинских ублюдков.
Мариупольское ополчение. Как это было
В начале мая официальные власти запретили проводить в городе Парад Победы. Для Европы, продержавшейся в войне с фашистами от нескольких дней до нескольких месяцев, никогда не понять, через что прошел великий советский народ, одержавший в этой войне победу. Европе праздновать в этом смысле нечего. Но украинская шизофрения в попытке вычеркнуть самый геройский период истории этого государства, переписыванием истории и согреванием Западных постелей попыталась навязать свои правила и потомкам этого великого народа. И снова Мариуполь был против. Одними из первых отказались выполнять требования захватчиков по разгону митинга в честь Дня Победы 70 человек из батальона ППС. Ребята отказались разгонять людей, писать рапорты и складывать оружие, сами вызвали ополчение. Ребята пришли практически безоружными. Чего нельзя сказать о карбатах «Донбасс» и «Днепр», при поддержке ВСУ. Видео их фееричного появления в городе, людей, с голыми руками бросающимися на их танки – все это можно и сейчас найти в интернете. В тот день «замес» унес жизни 56 человек, в том числе гражданских и милиционеров.
«Милиция между собой стрелялась, мы стрелялись с добровольческими батальонами. Оружия поначалу практически не было. Люди, которые были на Параде Победы, с камнями прыгали на батальоны эти, бросались под БМП. Батальоны эти когда зашли и посмотрели, что на улицы города вышли тысячи мариупольцев, кричали, что они фашисты… Планка упала, они поняли, что здесь они явно не защитники, бросали свое оружие, технику… Мы тогда забрали их БПМ, появилось первое оружие, захватили часть внутренних войск на проспекте Нахимова. Вот так вот люди организовали первое ополчение Мариуполя, начали самоорганизовываться», - вспоминает Егор.
* * *
Но для противостояния проукраинским захватчикам этого было недостаточно: и численностью, и вооружением они превосходили. «Это произошло после 13 июня, после того, как в городе была «зачистка», нас стали отлавливать по одному, по два… - рассказывает о моменте своего пленения Андрей. – Когда мы увидели такой расклад, нам пришлось часть своих людей из Штаба спешно убрать, выгнать, потому что им просто нечем было обороняться. В Штабе остались только те, кто имел какое-то вооружение, это человек 30. При штурме Штаба несколько человек убили (я уже не помню, сколько именно), кого-то захватили, некоторым удалось бежать, и даже мы не знаем, где они теперь находятся. А другие до сих пор сидят в тюрьмах Мариуполя, Запорожья, Артемовска… За сепаратизм у нас мало кто сидит, в основном «вешали» криминальные статьи.
Егор сам спас несколько человек, вынес или вывел из-под огня, потому что в конце нас просто добивали, у нас даже не было патронов. Но никто не сдавался, наши люди стояли до последнего в прямом смысле слова. Просто отказались оставлять позиции. Человек 8-10 тогда попали в плен», - рассказывает Андрей.
Руки две, ноги две, голова одна. Укомплектован
«Меня задержали в середине июня. Когда поймали, - били жутко, пытали, издевались. Я не знаю, где я находился те сутки, на голове был мешок. Потом отвезли (я понял по звуку) в аэропорт Мариуполя, оттуда переправили в Запорожье. Начались полгода полной изоляции. Посадили в одиночную камеру, так как с их стороной я сотрудничать отказался, и отказался давать какие-то показания против своих соотечественников, с которыми мы сражались бок о бок. Никакой медицинской помощи не оказывали вообще. У меня были отбиты ноги и руки, шишки, шрамы на голове, - но никаких медосмотров, ничего этого не было. Проверили «по факту»: руки две, ноги две, голова одна - «укомплектован».
Через полгода меня перевели в тюрьму, там уже условия были лучше, и я был уже не один. На тот момент на меня повесили уже 5 статей. Я был в шоке, из нас пытались сделать бандитов, потому что власти, по сути, не выгодны люди, имеющие свою точку зрения на происходящее. Гораздо проще сделать нас «сепаратистами», «террористами», «убийцами», «ворами», «бандитами»… На тысячах таких, как мы власти делают деньги, звания, чины.
Мне грозило от 8 лет лишения свободы до пожизненного заключения. Люди, которые со мной сидели в Запорожье, все имели пророссийские взгляды, но никто не был в ополчении.
Потом нас обратно перевели в Мариуполь.
«Добровольцы – контуженные на всю голову»
Егор подался в бега, пытался организовывать подпольные движения, но также был схвачен карателями, последний из своих сослуживцев. Содержался в тех же местах, что и Андрей, но в несколько иных условиях. «Пытали капитально, долго это перечислять. Остался весь в шрамах. Сначала был в руках контрразведки. Какое-то время провел в подвале СБУ, в одиночке. Потом передали меня какому-то батальону, там чисто на украинском розмовляли, «на убой», как я понял, куда-то под Курахово повезли. Есть практически не давали, хлеб и вода – в лучшем случае, когда кто-то из старших приезжал, могли «Мивину» запарить». Разговаривать с ними было абсолютно бессмысленно, эти добровольцы на всю голову контуженные. Мне повезло, что там какая-то ротация произошла, и меня забрал спецбатальон МВД «Сокол», нормальные, адекватные люди, эти даже колбасы могли привезти.
Со мной держали человека… Январь, бетонный пол, глаза все время чем-то накрыты, то повязками, то пакетами, пристегнутые там сидели… Ему при мне отрезали ухо и увели, я так понял, что «его кончили», потому что с такими физическими увечьями менять уже никто не будет. Предупредили, что завтра это же меня ждет. Но ребята из батальона не дали, единственные, кто заступились.
Сейчас живу в Донецке, забрал сюда семью. Если сравнивать два режима, то, для нас приемлемее то, что здесь, а не то, что сейчас происходит в Украине. Там тоже не сахар, и с работой тяжело, и с коммуналкой, и продукты уже не так сильно отличаются по стоимости... Но и здесь «хорошо» не до конца, еще много работы предстоит сделать».
Эпилог
«Государственные преступники», «террористы», «сепаратисты»… тысячи граждан Украины, проживающие в Юго-Восточных регионах, пострадали за правду и были без вины осуждёны в смутные времена массовых репрессий 2014-2015 годов. Сколько их еще остается в застенках СБУ, в ямах и подвалах, где их используют «для отработки приемов» без суда и следствия? А скольких обвинят в криминальных преступлениях, которые они никогда не совершали? Наши ребята были в плену меньше года, но потеряли лет 20 своей жизни, и долгие месяцы заключения, пыток и постоянной угрозы расстрела, словно Дамоклов меч нависшей над ними в воздухе, превратились для них в один день. В один бесконечный день, в котором череда издевательств и боли повторялись снова и снова.
Пусть сейчас правда и подвиг в Украине не в чести, хочется верить, что они не напрасно стали жертвами режима, и заслуженная кара найдет всех истинных предателей своей Родины – всю правящую верхушку Украины, всех извергов из карбатов, всех тех, кто был с ними согласен, поддержав их преступные действия.
PS. Во избежание преследований со стороны украинских боевиков имена и фамилии изменены по просьбе героев публикации.
