Война в Донбассе. Спартак: полтора года в подвалах
Линия разграничения. 1 км от Донецкого аэропорта. Село Спартак. Здесь нет ничего: аптеки, магазины, пассажирские перевозки, свет, вода и газ – остались в прошлом. Ни перемирия, ни режима прекращения огня здесь не было вовсе. Из пяти с половиной тысяч жителей сегодня здесь постоянно проживают 111 человек, большинство – пенсионеры. Полгода назад жителей было еще меньше, сейчас они возвращаются домой, попытав счастья на чужбине.
Почти за два года войны, эти люди выработали особый иммунитет к постоянным обстрелам. Хотя и признают, что сейчас стало потише. За два часа нашего пребывания в Спартаке, из крупнокалиберки стреляли всего один раз, из чего-то поменьше – два. Но это такие пустяки, что из спартаковцев никто и ухом не повел. Днем, оставшиеся жители Спартака, еще могут выйти на улицу и в самодельной палатке с печкой приготовить еду. Летом даже огороды умудрились посадить и урожай собрать, какую-то консервацию заготовить.
Чуть темнеет – улицы пустеют, люди снова спускаются в подвалы. Комнатки крошечные, вмещается одна кровать и буржуйка. Всегда под рукой – фонарик, свечки, бутылка с водой. Вентиляции, второго выхода и туалета здесь нет, помещения строились как хозпостройки, и никто не мог предугадать, что их придется переоборудовать под бомбоубежища.
Дети тоже живут в таких условиях, это безопаснее, чем заходить в квартиры, по которым, выполняя преступные приказы, каждую ночь стреляют украинские военные. Местные жители приглашают нас в свои дома, каждый из которых подвергся обстрелам. Валентина говорит, что в своей квартире они не ночевали уже полтора года. Прямое попадание в крышу как раз над ее кухней, выбитые взрывной волной окна, прежний хороший ремонт в пыли осыпавшейся штукатурки.
«В подвалах не сразу жить стали, поначалу, как стрелять начинали, мы туда спускались. А постоянно там живем с зимы», - рассказывает измученная войной женщина. В подвале вместе с ней живет ее внучка, сирота.
Детей здесь осталось трое, их утро начинается не позже 6 часов, иначе не успеют в школу. Ближайшее учебное заведение в Яковлевке, селе в четырех километрах отсюда, если повезет, часть дороги можно проехать рейсовым автобусом. «Я люблю рисовать цветы. Фиалки люблю. С бабушкой Томой весной посадим фиалки у дома», - говорит маленькая, но очень мужественная девочка, с победоносным именем Виктория. Она учится в 4-ом классе, и носит красочные розовые куртку и шапочку, а вечером – обнимает уснувшую игрушку в душном, тесном, темном подвале родного дома, и признается, что иногда и страшновато бывает. У Викули есть еще один друг – кот, после школы она обязательно играет с ним.
Первыми же обстрелами в Спартаке были разрушены больница и детский сад, в котором накануне сделали капитальный ремонт. Прямое попадание в один из кабинетов, вынудили весь персонал бежать без оглядки, побросав документацию, медицинские карты, оборудование. Трудно поверить, но все это осталось нетронутым – какие-то медикаменты, новая мебель, калькулятор на столе и резиновая игрушка в манипуляционном кабинете… Все завалено обломками, но цело, и, возможно, ждет своего часа, чтобы вновь приносить людям пользу.
В детском саду все вывески на украинском языке. Киевским самопровозглашенным властям, очевидно, было неизвестно, что донбасское «быдло» разговаривает и читает на двух родных языках – русском и украинском. Разбитые двери, вывороченные окна, изрешеченные снарядами и осколками стены. Нет живого места и хотя бы десяти сантиметров неповрежденных поверхностей.
В коридоре – полка с обувью, оставшейся здесь с мая прошлого года, с того рокового дня, когда Украина пошла на детей Донбасса войной. На стене – меню, запечатлевшее дату 26 мая, когда первые вертолеты закружились над аэропортом и приграничным Спартаком, бомбя донецкую землю. На выломанной взрывной волной двери, предупреждение – «посторонним запрещено», все на украинском.
Здесь долго еще не будет ни «своих», ни «чужих».
В первой же группе под пылью и обломками нахожу резинового казака и куклу в украинском национальном костюме. Пройти дальше не удается: начинается обстрел, с моим сегодняшним гидом, как называют эту отважную женщины в селе – комендантом Спартака – Верой, мы уходим отсюда, обратно к двухэтажкам.
По дороге Вера рассказывает о каждом доме и каждом жителе села: когда пробило крышу, когда был пожар, когда кто подорвался, и погиб, прикрывая родных. Заходим в дом местной жительницы Светланы, ее завалило при прямом попадании снаряда в летнюю кухню. Спасали соседи, еле вытащили из-под обломков, потом своими силами восстановили стену дома. Света осталась инвалидом, но уговорила двоих своих детей уехать подальше от военных действий.
Дома мы ее не застали. Вера сама показала неглубокую хозпостройку, в которой Света пережидала артобстрелы, сейчас в ней хранятся дрова, и буржуйку, источник единственного тепла в доме.
Как говорят местные: «Ко всему привыкаешь. К аду тоже». Один из «возвращенцев», Ваня, говорит: «Лучше в землянке буду спать, но дома». По его улице осталась жизнь в шести домах, и в конец войны он не верит. Говорит, что «не война это, это олигархи власть делят». А еще овощей просит, чтобы старикам было из чего суп варить. «И просто картошки вареной хочется». Купить сам не может: до пенсии ему еще далеко, а работы нет. Предлагали вахтовым методом устроиться, но дом оставлять боязно.
У нас говорят: счастье не за горами, оно за терриконами. Улыбающиеся лица каждого жителя Спартака – уже счастье. Они способны шутить, смеяться, радоваться каждому прожитому мгновению. Они любят свою землю, и непременно отстроят разбитые дома, больницу и детский садик, как только затихнут выстрелы, и украинцы по ту сторону баррикад наконец-то поймут, что жизнь человека дороже любого слова убийцы Порошенко. И обязательно будущей весной маленькая Вика в палисаднике у своего дома напишет фиалками: «МИР».
