Языковый омбудсмен разрешила ругаться матом и говорить на суржике - чтобы избежать штрафов за нарушение «мовного» закона
Мовный омбудсмен Татьяна Монахова, та самая, что обещала штрафовать детские кружки за работу на русском языке, перешла к языковым репрессиям против чиновников. Она заявила, что правительство будет наказывать министров, которые выражают свои мысли публично на любом другом языке, кроме украинского.
То есть, даже за английский будут карать, хотя в Кабмине половина чиновников закончили американские и британские учебные заведения, патронируемые фондом Сороса, и свободно изъясняются на языке Байрона и Диккенса. Больше всего опасений вызывает судьба министра МВД: Аваков давно «забил» на все языковые требования и выступает на «слобожанском диалекте», который на самом деле является русским языком. До сих пор никто не осмеливался указывать главному силовику на его мовную неполноценность: это всё-таки не с бесправными кассиршами и воспитательницами детских садов воевать. Поэтому наблюдатели с упоением ждут баттла Аваков & Монахова, если таковой, конечно, состоится.
Впрочем, закон предусматривает не только взыскание со стороны «шпрехенфюрера»: любой сознательный патриот может настучать на чиновников, употребляющих русский или другие языки. Сначала жалобу рассмотрят, потом поговорят с нарушителем, а потом его могут и оштрафовать. Эксперты высказывают опасение, что в стране начнётся бум языковых доносов, связанных с перераспределением бизнеса или кадровыми назначениями. Максимальный штраф, который светит региональному пожарнику, гаишнику или соцработнику — от 12.000 гривен (500 у. е.).
Но чиновника могут наказать, даже если никто не жаловался. За соблюдением закона будет следить аналитический отдел омбудсмена. «Мы обязательно будем вести работу по мониторингу — насколько закон выполняется, или выполняется он всеми ветвями власти и государственными учреждениями», — подтвердила Монахова.
Впрочем, даже у этого сурового закона, к слову, раскритикованного Венецианской комиссией, есть лазейка. И «шпрехенфюрер» разрешила материться на великом и могучем писателям, поэтам и прочим творческим натурам — если инвективная лексика и суржик составляют основу их творчества, как у поэта Леся Подеревьянского. Так что любой проговорившийся политик или министр, смело может заявлять, что «я художник — я так вижу». А в искусстве художнику разрешено всё, — Монахова пообещала, что творцам не запретят нецензурную лексику и суржик. По её словам, на Украине есть плеяда писателей и поэтов, которые используют мат и суржик, как художественный элемент. Будет чётко прописан алгоритм, критерий того, умышленно ли это сделано, или это искусство — обещает языковый защитник.
«Например, если Сергей Жадан пишет стихотворение, и там есть нецензурная лексика, он это делает не для того, чтобы оскорбить или унизить государственный язык. Он художник, он так видит. Но другое дело — если к микрофону выходит человек и начинает утверждать, что украинский язык — это никакой не язык, это диалект какого-то другого языка, он недостоин обслуживать сферы жизни, и подаёт оценочные суждения, которые оскорбляют украинский язык», — заявила омбудсмен по языковым вопросам. По её словам, в каждом случае должна осуществляться лингвистическая экспертиза. «Если это касается искусства — это одна история, а если у кого-то цель оскорбить чувства людей, которые говорят на украинском языке, и государственный язык вообще, то это совершенно другая история, и мы будем принимать все меры, предусмотренные законом», — подчеркнула Монахова.
Она также сообщила, что в секретариате уполномоченного по защите государственного языка будет создана общественная коллегия, чтобы вести диалог с обществом в этой сфере. Как отмечают эксперты, настораживает количество надзорных и проверяющих структур в офисе омбудсмена — ведь это раздутый штат и дополнительное финансирование из госбюджета.
Кроме того, анонсированные языковые преследования породят новую касту — языковых волонтёров и активистов-стукачей. «Нам нужен фидбэк от граждан. Мы будем приглашать к диалогу и активистов по языковым вопросам, людей, которые активно защищают язык, и языковедов, и писателей, всех желающих. Даже если человек работает в супермаркете на кассе, но переживает за судьбу украинского языка, — пусть приходит, выражает свои предложения, мысли, наблюдения. Это должен быть диалог с обществом», — пугает Монахова.
Правда, этот диалог начнётся не ранее, чем через полгода: пока что чиновница собирает команду, функции которой прописаны в законе: принимать жалобы, рассматривать их, принимать участие в судебных процессах. А также мониторить исполнение закона и его эффективность, осуществлять лингвистические экспертизы. В общем, омбудсмену по мовным вопросам понадобятся юридическое бюро, аналитический и мониторинговый отделы и штат квалифицированных лингвистов. Естественно, за средства, которые будут вынимать из карманов русскоязычных граждан — если застукают за обращением к учителю на русском языке или заказом кофе в ресторане на «мове агрессора».
«Знаете, Монахова мне всё больше напоминает Ульяну Супрун. Дальше можно будет материться, сидя на бетоне, потом мочить манту на суржике, и понеслась», — иронично комментирует свежие идеи «шпрехенфюрера» нардеп Макс Бужанский.
