Биотехнологии вместо экспорта. В чем проблема рекордных урожаев?
В России подошел к концу сбор урожая зерновых и, судя по вестям с полей, 2017 год окажется рекордным по объему собранных культур. Исключительно рекордным. Всего за прошедший сезон было собрано порядка 132 млн. тонн зерна. Как отмечают эксперты, это лучший результат за 100 лет, а по сути, и за всю историю страны.
В последние годы наблюдается настоящий зерновой бум. В прошлый сезон российским аграриям удалось собрать 120 миллионов тонн зерна. Хотя еще в 2015 году сбор не превышал 104 миллиона тонн. Впрочем, у этих достижений есть и обратная сторона. Экспорт зерновых излишков, которые не в состоянии «поглотить» внутренний рынок, - не самый эффективный способ извлечения экономической выгоды.
Как показывает мировой опыт, зерно сегодня – это ценнейший ресурс для получения химических и биологических компонентов с высокой добавленной стоимостью. Речь идет о производстве крахмала, глюкозы, сиропов, подсластителей, витаминов, кормовых добавок и биотоплива. Все эти продукты пользуются огромным спросом в пищевом, аграрном и промышленном секторах и, что немаловажно, имеют колоссальный потенциал дальнейшего роста.
Еще в 70-80-е в странах Европы и США периодически имели место кризисы перепроизводства зерна. Труднореализуемые избытки навели бизнес на мысль об освоении более технологичных и дорогих переделов растениеводства, в которых можно регулировать объемы производства. Сегодня, в условиях глобального затоваривания аграрной продукцией уже множество стран активно осваивает подобные технологии. Например, в числе лидеров по производству биодизеля, кроме США и Германии фигурируют такие страны как Бразилия, Индонезия и Аргентина. США и страны ЕС делят лидерство в производстве подсластителей вместе с растущим Китаем. И этот «сладкий» продукт идет просто на ура в большинстве стран мира.
Для России подключение к мировому биотехнологическому тренду имеет стратегическое значение.
Дело в том, что гигантские урожаи требуют гигантской инфраструктуры: большого числа зернохранилищ, техники для проведения посевных работ и транспортно-логистического обеспечения. И с этим имеются определенные трудности, особенно на фоне рекордов. По оценкам Российского зернового союза, в 2016 году емкость мощностей̆ для хранения зерна составляла порядка 118 млн. тонн. В текущем году, как уже отмечалось, валовой сбор достиг 132 млн. тонн, явно выходящих за рамки возможностей хранения.
Помимо дефицита хранилищ, велики и потери при сборе. По данным Минсельхоза, из-за нехватки техники аграрии ежегодно теряют около 10-15 миллионов тонн зерна. Кроме того, по оценкам экспертов, при внутреннем потреблении в 65-70 млн. тонн и экспорте около 35 млн. тонн стабильно формируется излишек в объеме 10 млн. тонн, которые проблематично экспортировать и реализовать на внутреннем рынке. Тем более проблематично сделать это в условиях рекордного урожая. Получается, что в этом году «лишними» окажутся 20-25 млн. тонн зерна.
Это диктует острую необходимость создания мощностей для переработки излишков. Причем располагает к этому не только огромный профицит. Попытка «затолкать» на мировой рынок 30-40 млн. тонн зерна закономерно приводит к падению мировых цен. Растущие урожаи последних лет в России, США и Украине привели к снижению зерновых котировок. К примеру, пшеница в этом году продолжает колебаться на семилетних минимумах. На 24 октября 2017 г. ее цена составляла 4,36$ за бушель, хотя еще в 2013 году она достигала 9$ за бушель.
Очевидно, что в ситуации растущего изобилия отдача от экспорта зерна снижается. Зернотрейдеры вынуждены демпинговать, а государство тратить бюджетные средства на субсидирование железнодорожных тарифов. Для сравнения: одну тонна зерна сегодня можно продать за 160$, а за тонну биоэтанола можно выручить 375 $. Разница налицо. Именно этим и объясняется стремление многих стран к развитию биотеха.
Между тем, есть и более серьезная угроза дальнейшего падения зерновых котировок. Она кроется в активном развитии технологий генной модификации в США, что в обозримом будущем может привести к еще большему падению рыночных цен.
Другая проблема, толкающая Россию к глубокой переработке, - это импорт всего многообразия биопродукции. Например, отечественное животноводство критически зависит от зарубежных кормовых добавок. По данным UN Comtrade, импорт кормовых аминокислот вырос вдвое только с 2010 по 2015 год. А в условиях девальвации рубля покупка различных компонентов за рубежом негативно сказывается на конечной цене мясной продукции. Стало быть, импортозамещение в данном сегменте позволит снизить издержки и простимулировать потребительский спрос.
Важность внедрения технологий глубокой переработки трудно переоценить. Владимир Путин, выступая в июле 2017 года перед воспитанниками центра «Сириус», поставил биотехнологии в один ряд с искусственным интеллектом и цифровыми технологиями. С одной стороны они являются действенным предохранителем от ценовых спадов и перепроизводства, с другой – позволяют развивать производственные цепочки пищевой, химической, животноводческой и других сфер. Тем самым создавая высокопроизводительные рабочие места и диверсифицируя экономику.
