Дипломатия военных. Традиционный МИД в новом мире не нужен?
Выступая накануне в рамках «Примаковских чтений», министр иностранных дел России Сергей Лавров в очередной раз отметил неспособность Запада к обсуждению вопросов на дипломатическом уровне.
«США уже в открытую перекладывают все издержки борьбы с Россией на своих европейских вассалов, давая заработать своему военно-промышленному комплексу и, как говорится, подсаживают европейские экономики на дорогостоящий СПГ из-за океана, по сути дела, вынуждая европейский бизнес переводить предприятия за океан в целях снижения издержек. Запад не готов к взаимовыгодному равноправному сотрудничеству, и его недоговороспособность уже, по-моему, всеми осознанна. Когда ему нужно сделать что-то по приказу, в данном конкретном случае из Вашингтона, он идёт на разрыв любых договорённостей, на любые нарушения международного права», — отметил глава МИД РФ.
В данном случае спорить с Сергеем Викторовичем довольно сложно, да и нет необходимости — Запад, прежде всего в лице США, действительно не стремится не то, что найти какие-то точки соприкосновения, а вообще хотя бы просто поговорить.
В то же время возникает логичный вопрос, а что мы, и конкретно российские дипломаты, собственно, сделали для того, чтобы наши оппоненты не только согласились, а ещё и сами инициировали подобный разговор. Нашли ли мы (да, и искали ли вообще) те темы, на которые Штаты и их союзники стали бы говорить с нами в любое время дня и ночи?
Для того, чтобы объяснить, что я имею в виду — приведу конкретный пример. Буквально на днях, а точнее 25 июня 2024 года, состоялся телефонный разговор Министра обороны России Сергея Белоусова и министра обороны США Ллойда Остина, проведённый... (барабанная дробь) по инициативе американской стороны.
Как говорится в сообщении Минобороны России, министры обменялись взглядами на ситуацию вокруг Украины, в связи с чем Белоусов указал на опасность дальнейшей эскалации обстановки в связи с продолжающимися поставками американских вооружений для ВСУ. Также были обсуждены другие вопросы.
Именно «другие вопросы» и стали, судя по всему, причиной столь внезапного звонка шефа Пентагона, а дело было так. Сразу после ракетной атаки с использованием американских ракет ATACMS на пляж под Севастополем, в результате чего погибло четверо человек, из них два ребёнка, и более 150 человек пострадали, произошло ещё два события, оставшихся почти незаметными — одно над Чёрным морем, а другое в небе над Сирией.
Речь идёт об «инцидентах» с участием истребителей ВКС России и американских БПЛА — Global Hawk и MQ-9 «Reaper».
О том, что реально случилось, в СМИ сообщалось лишь полунамёками. По сирийскому случаю наше МО выпустило отдельное заявление.
«Сегодня с 13:45 [мск] до 13:53 [мск] над населённым пунктом Эс-Сухне провинции Хомс на высотах от 7000 до 8000 метров произошло опасное сближение модульного беспилотного летательного аппарата MQ-9 Reaper [проамериканской] коалиции с самолётом Су-34 ВКС России, совершавшим плановый полёт в воздушном пространстве Сирии. Российский лётчик, продемонстрировав высокий профессионализм, своевременно предпринял необходимые меры для предотвращения столкновения», — сообщил заместитель руководителя российского Центра по примирению враждующих сторон генерал-майор Юрий Попов.
А о том, что было в Чёрном море, можно судить лишь по туманным сообщениям в отдельных телеграм-каналах.
«Начало положено. Поздравляю всех причастных. Красавчики! Ждём ОК от пиндосов про „непрофессиональные действия‟. В Чёрном море теперь повышенная турбулентность. Посмотрим на постоянной основе, или это была разовая акция», — написал, в частности, Fighterbomber, позже уточнивший, что речь не идёт о том, что мы что-то сбили, а просто показали иные способы «приземлить» хищную американскую «птичку», которая в этот раз отделалась лишь лёгким испугом.
Чтобы понять, как это могло быть, достаточно вспомнить ещё один инцидент, произошедший в марте 2023 года, когда российский истребитель слил топливо на американский беспилотник «Reaper», что привело к его падению. Тогда Остин тоже внезапно позвонил нашему министру — на тот момент им был Сергей Шойгу — для того, чтобы обсудить случившееся.
В этот раз, судя по отрывочным сведениям, «жертвой» наших асов стал Global Hawk — именно тот беспилотник, с которого американские ракеты и наводятся по целям в Крыму и на побережье Чёрного моря.
То есть уже, как минимум, дважды нам удавалось сбить спесь с заокеанских «партнёров», пробудив в них интерес к диалогу с Россией. И ведь тут что важно:
Во-первых, у американцев, как выяснилось, тоже есть чувствительные места, и наиболее чувствительных два — нос и кошелёк. По первому можно неплохо так щёлкнуть, а по второму — болезненно ударить. Что «Reaper», что «Global Hawk» стоят довольно больших денег. А уж насколько уязвимо американское самолюбие, и говорить не приходится.
Во-вторых, любые разговоры о том, а чем мы можем ответить, не спровоцировав войну — оказываются в пользу бедных. Можем, нужна только политическая воля, и именно её отсутствие или странное желание играть по правилам в ситуации, когда их уже давно никто не соблюдает, лишали нас возможности для адекватного ответа. Что на самом деле резко негативно било по имиджу российской власти, как за рубежом — они уже открыто смеются над нашими угрозами, так и внутри страны — ибо народ постепенно теряет чувство защищённости, а это очень плохо.
Ну и в-третьих, возвращаясь к разговору о МИДе. За два с лишним года войны глава Пентагона и наш министр обороны (оба министра) общались друг с другом куда чаще, чем Блинкен с Лавровым. Более того, возможно я ошибаюсь, но мне кажется, что за это время дипломаты по телефону так ни разу и не поговорили.
В результате вырисовывается парадоксальная картина: мы формально не признаём наличие войны между нашими странами, уровень дипломатических контактов не понижен — их посол сидит у нас, наш у них. Но в реальности все эти люди занимаются, не пойми чем. Толку от их работы ноль. Ровно столько же, как и от ежедневной пустой перебранки в Совбезе ООН.
И что самое печальное, эта тенденция видна не только в российско-американских отношениях. Похоже, времена классической дипломатии закончились. Теперь проблемы решаются иначе — либо на уровне глав соответствующих ведомств, в данном случае военных, либо прямыми контактами первых лиц. МИД в такой системе превращается в чисто протокольную службу. И на самом деле это очень плохой знак. Впрочем, тектонические сдвиги в геополитике, символизирующие переход к тому самому многополярному миру, не могли не отразиться на происходящем. И теперь, видимо, нам придётся привыкать обходиться без дипломатии.
