Был прорабом, стал коллаборантом. Миссионеры «Красного креста» сдали СБУ волонтёра из Киевской области

Александр Мельник — предприниматель из Киевской области, до начала СВО жил в Лютеже, работал прорабом на стройке, потом открыл небольшую оптово-розничную торговую фирму. В первые недели войны оказался в Дымерской общине: поехал вызволять тёщу, которая жила в этом районе. Ну а «коллаборантом» стал по доносу волонтёров «Красного креста», с которыми вместе помогал эвакуировать людей и доставлять гуманитарную помощь местным жителям. А весь сыр-бор, разгорелся... из-за кепки «Красного креста».

Впрочем, обо всём по порядку.

25 февраля 2022 года учитель истории и директор школы в селе Демидов Андрей Сологуб подошёл к руинам моста через Ирпень. Ему срочно нужно было в Вышгород — северный пригород Киева, расположенный в 30 километрах от Дымерской общины. Учитель был в форме украинского общества «Красного креста»: он много лет состоял в этой организации и руководил отрядом быстрого реагирования в Вышгородском районе.

К слову, многие дончане не раз обвиняли представителей этой гуманитарной организации в шпионаже и в работе на стороне ВСУ. Был ли патриотично настроенный демидовский учитель «глазами и ушами» украинских военных? Не исключено. Особенно после того, как мэр городка Подкурганный смылся на «большую землю» ещё в первых числах марта 2022 года. Как он потом сам объяснял: боялся, что россияне заставят его служить новой власти.

В итоге, в Демидове воцарился управленческий хаос, местные жители были напуганы и растеряны и стали обращаться к единственному человеку в униформе — Сологубу. Опять же, директор школы, уважаемый человек, весь посёлок его знал.

«Людям нужны были ответы, людям нужна защита. И когда видят, что ты идёшь в форме, к тебе сразу обращаются. Пытаются решить вопросы, проблемы, в том числе те, которые не касаются тебя и той организации, которую ты представляешь», — рассказывал потом учитель.

Он открыл в пустующем здании стратостата в Демидове пункт «Красного креста». Туда стали приходить люди, которые хотели как получить помощь, так и поделиться ею. Местные жители приносили лишнюю еду и лекарства, оставшиеся в селе врачи открыли в этом же здании медицинский пункт.

А когда 2 марта в центре Демидова встала колонна россиян, бывший учитель истории пришёл к ним на переговоры. Солдаты обыскали его и подвели к командиру. Тот спросил, чего хочет волонтёр. «Чтобы вы не трогали людей. Военные их пугают, ходят с оружием и наставляют на людей. Тут есть женщины и дети», — ответил представитель «Красного Креста». По его словам, командир ответил: «Мы никого трогать не будем, главное, чтобы нас никого не трогали». Жители общины, увидев, что российские военные считаются с Сологубом, начали присоединяться к его организации — МККК. Сологуб выдал тем, кому доверял, временные удостоверения своего отряда быстрого реагирования.

«По протоколам безопасности „Красного креста‟, всё это было недопустимо. Фактически я их нарушил. Работой в зоне конфликта занимается Международный комитете „Красного креста‟, а нашему украинскому обществу нельзя находиться и работать на оккупированной территории», — признавался он впоследствии.

Сологуб рассказывал волонтёрам о миссии и принципах «Красного креста», в частности о непредвзятости и нейтральности. Пояснял, что члены организации обязаны помогать всем без исключения и не поддерживать ни одну из сторон конфликта.

«Я лично не вставал ни на одну из сторон, хотя я украинец, мне было очень сложно», — говорит Сологуб. Кстати, несмотря на его многочисленные контакты с российскими военными, в предатели и изменщики никто Сологуба не записал, а у СБУ никогда не было к нему вопросов — в отличие от других жителей общины. Интересно, почему?

В основном волонтёры–«крестоносцы» занимались эвакуацией мирных жителей через линию фронта и доставкой гуманитарной помощи. Сологуб договорился об этом с российскими и украинскими военными. Волонтёры сопровождали людей до реки Ирпень, переходили вместе с ними по руинам моста, забирали на другом берегу гуманитарку и возвращались с ней назад.

Чтобы выделяться, они сделали накидки из простыней с нарисованным на них красным крестом. По подсчётам Сологуба, за весь период нахождения российских войск на Киевщине, им удалось эвакуировать около 15 тысяч человек.

11 марта 2022 года жительница села Новые Петровцы Юлия Иванникова-Кацимон пришла к переправе через Ирпень. До войны она работала диспетчером в местной пожарной службе, а потом записалась в волонтёрскую группу Сологуба. Она сопроводила колонну людей на другой берег до украинского блокпоста и вместе с остальными волонтёрами принимала коробки с гуманитарной помощью, чтобы перенести их в Дымерскую громаду.

Тут и состоялось знакомство женщины с Александром Мельником, которого она впоследствии обвинила на суде во всех смертных грехах. Мельник попросил волонтёрку перебраться в село Иванков и забрать оттуда пожилую и больную тёщу. Чтобы к Александру было меньше вопросов у российских военных, женщина отдала ему свою кепку с эмблемой «Красного креста». Так Мельник зашёл в Демидов и вместе с волонтёрами отправился в их пункт в здании старостата.

Бывший прораб из Лютежа со всеми перезнакомился и на следующий день отправился вместе с Иванниковой-Кацимон развозить хлеб в соседнем селе Литвиновка. Правда, до тёщи так и не добрался. Зато у него появилась машина, и он на ней стал подвозить людей к переправе, брал у волонтёров лекарства и развозил нуждающимся.

Среди волонтёров «Красного креста», Мельник слыл как «Саша Мутный». С ним часто возникали проблемы и конфликты. Но всё это со слов Кацимон и Сологуба. В чём была причина конфликтов, и почему Мельник получил такое прозвище, никто объяснить не смог. Просто не пришёлся ко двору. Просил удостоверение «Красного креста» — ему отказали.

«Его противоречивые слова не вызывали у меня доверия. То он рассказывал, что у него есть знакомый — главный капеллан Службы безопасности Украины. То спрашивал у нас, какая российская техника перемещалась по общине. А мы, представители „Красного креста‟, вне конфликта, и такую информацию не распространяем», — натужно объяснял «мутность» Мельника местный директор МККК.

Ещё одним поводом для обвинений в адрес Мельника стал его конфликт с вышгородскими волонтёрами «Красного креста»: мужчина обвинил «крестоносцев» в бездействии и очковтирательстве во время одной из совместных гуманитарных акций.

«Парни и девушки из Вышгорода потом обратились ко мне с жалобой на то, что происходит. А потом он ещё и отобрал кепку у одного из спонтанных волонтёров из Дымера», — сообщил Сологуб. Вот эта злосчастная кепка и стала причиной злоключений бывшего прораба. Местные не простили Мельнику такого «проступка».

А тем более, что Мельник начал уличать в бездеятельности не только вышгородских самозванцев-волонтёров, но и самого Сологуба. Так, 15 марта 2022 года Мельник пришёл в пункт «Красного креста», обозвал его руководителя «неадекватом» и обвинил волонтёров в том, что они не перевели через переправу раненых людей. А Сологуб в ответ назвал его «мутным» и сорвал с него кепку «Красного креста».

А через три дня Сологуб рассказал подчинённым, что Мельник сотрудничает с российскими военными, и даже был назначен ответственным за работу коммунальных служб посёлка.

На фоне этих разборок, местным отделением «Красного креста» заинтересовались дислоцированные в Демидове российские военные. Они заподозрили Юлию Иванникова-Кацимон и ещё одного волонтёра «Красного креста» Владимира Хропуна в сотрудничестве с украинскими войсками и задержали их.

Сологуб начал искать исчезнувших волонтёров и обратился к российскому офицеру с позывным «Отец Кирилл», который у россиян отвечал за гуманитарные вопросы. Но российские военные пояснили Сологубу, что к задержанным волонтёрам «есть вопросы», пообещав отпустить их «в ближайшее время».

«Они сказали, что забрали Хропуна, потому что „сильно дерзко разговаривал‟. А Кацимон переходила на подконтрольную Украине сторону, побыла там несколько дней и вернулась назад. Из-за этого они подумали, что она шпионка», — вспоминает местный «крестоносец».

Когда российские войска покинули Киевскую область, Александр Мельник перебрался в родной посёлок Буки в Черкасской области и спокойно жил там, пока в октябре 2022 года к нему не приехала представители СБУ и обвинили прораба в коллаборционизме (часть 5 статьи 111-1 Уголовного кодекса). Следствие вменило Мельнику, что он стал замглавы администрации Дымера, а также возглавил Дымерский комбинат коммунальных предприятий, который в народе называют «Коммунхоз» во времена контроля территории россиянами.

Мельник свою вину не признавал, и на заседании 13 ноября 2023 года в Вышгородском райсуде Киевской области изложил свою версию событий.

Тут и начинается непонятное: то ли Мельник специально оговорил себя, то ли кто-то посоветовал ему изображать патриота и разжалобить судей.

Мужчина попытался представить себя добровольцем ТРО, чьё подразделение базировалось в лесу между Киевом и Вышгородом. Как-то он пожаловался сослуживцу с позывным «Душман», что в городе Иванков у него осталась тёща и её нужно забрать. Тогда «Душман» взялся ему помочь и свёл с сотрудниками СБУ, которым нужны были разведчики на подконтрольной россиянам территории.

«Они провели для меня фотоознакомление с российской военной техникой, показали, сведения о каких машинах им нужны, дали мне бинокль и фонарик. Командирам на нуле сказали, чтобы меня пропускали в обе стороны, и я пошёл с „Красным крестом‟ в оккупацию», — поведал на заседании суда Мельник. Фактически, он подтвердил, что миссионеры МККК выполняли задания украинских спецслужб.

По его словам, дорога в Иванков была закрыта, поэтому он остался в Дымерской общине и занялся волонтёрской деятельностью. Развозил продукты и лекарства, помогал мирным жителям эвакуироваться через реку Ирпень, а когда переходил через линию фронта, сообщал командирам терробороны о расположении российской военной техники.

Мельник отрицал также и то, что был директором Дымерского комбината коммунальных предприятий. По его словам, у местных сложилось такое впечатление потому, что он жил в частном доме, который находится на территории комбината. Мельник утверждал, что никаких местных администраций и других органов власти россияне не создавали. «Там ничего не было создано вообще. Им это не нужно было. Это война. Это постоянные ракеты, бомбы, взрывы», —доказывал Мельник.

Однако, его «утопили» свидетели, главным из которых был соратник по «Красному кресту» Андрей Сологуб.

Подчинённая Сологуба — учительница начальных классов и депутатка Дымерского сельсовета Марина Цапук — рассказала в суде, что познакомилась с Мельником во время волонтёрской работы. Они вместе развозили гуманитарную помощь по разным сёлам до того, как по общине пошли слухи, что Мельник получил должность в российской администрации. По словам Цапук, Мельник легко договаривался о пересечении блокпостов с российскими военными и в частных беседах говорил, что в сёлах нужно назначить новых старост. И якобы намекал учительнице, что она может занять такую должность, но патриотка воспротивилась.

«Насколько я поняла, Мельник пошёл работать на россиян, потому что он был очень обижен на украинскую власть. Он один раз начинал бизнес, другой, и ничего не получалось, а он хотел как-то подняться немного», — рассуждала Цапук о мотиве обвиняемого.

Из этой же серии и свидетельские показания волонтёров Хропуна и Кацимон: они уверяли, что Мельник находился на территории завода Viknaland, где держали украинских пленных, вместе с российскими военными. Правда, самого мужчину волонтёры не видели, зато якобы различили голос подсудимого...

«Россияне завели меня на завод, и мы встали возле ворот у коллекторной. Военный сказал: „Вы не бойтесь, вы побудете тут пять-семь дней, с вами ничего не будет‟. Мельник подошёл ко мне с левой стороны и сказал: „Юля, не переживай, всё будет хорошо‟. По голосу это был Александр. Утверждать я не могу, так как была с закрытыми глазами», — рассказывала Юлия Иванникова-Кацимон. «Убедительные» свидетельства — ничего не скажешь.

Зато Владимир Хропун утверждал, что Мельник участвовал в его допросе. Но при этом волонтёр тоже был с завязанными глазами!

«После допроса меня ударили в грудь. Не знаю, кто точно это был: орки или Мельник. После этого допрос закончился, и меня отвели в помещение, в котором нас держали почти неделю», — жаловался представитель «Красного креста».

На суде он не скрывал своей неприязни к Мельнику.

— Цивилизованный мир даёт таким, как вы, привилегии, права. А таких, как вы, к сожалению, тысячи. Эти суды будут миллион лет идти, — возмущался он украинским правосудием, которое вынуждено действовать на основе международных норм.

— Лучше сразу расстрелять, да? — поинтересовался Мельник.

— Честно скажу, да, — без колебаний ответил миссионер «Красного креста», моментально забыв обо всех принципах и миссии организации.

Неудивительно, что после таких откровений свидетелей прокуроры заявили, что вина подсудимого полностью доказана. Они попросили отправить Мельника на 10 лет в колонию за коллаборационизм.

Правда, адвокат Мельника настаивал, что все обвинения бездоказательны. Защитник оспаривал тот факт, что россияне вообще создавали в Дымерской общине администрацию. Он обратил внимание судей на то, что Россия нигде публично не заявляла о создании новых органов власти в Дымере и не издавала приказов о назначении Мельника.

«Все свидетели напрямую указывают, что о занятии должности моим подзащитным им известно со слов кого-то, например, что об этом им кто-то сказал на площади... Хотел бы обратить внимание, что руководители российских войск не представляли никому из допрошенных свидетелей моего подзащитного как заместителя главы Дымерской рады или директора комбината», — заявил на дебатах адвокат Мельника Павел Хаитов.

Однако, эти доводы не возымели на суд никакого влияния. Более того, на заседание Вышгородского суда 4 марта 2024 года пришли ещё и сотрудники СБУ, задерживавшие Александра Мельника. По их словам: «посмотреть на результат своей работы».

Судья Татьяна Шубочкина огласила решение: суд пришёл к выводу, что показания многочисленных свидетелей подтверждают вину Мельника, а слова самого обвиняемого следует оценивать критически.

По мнению Шубочкиной, его заявления противоречат показаниям большинства свидетелей и «направлены на введение суда в заблуждение, чтобы избежать ответственности».

И хотя в деле действительно нет письменных доказательств, что в Дымере была создана российская администрация, Шубочкина посчитала, что показания свидетелей «подтверждают формальное создание управленческих органов». Служители Фемиды опираются не на документы и факты, а на болтовню местных стукачей, которые и сами признавались в своём нелицеприятном отношении к Мельнику. Более того, вышгородская судья объявила, что Мельника нужно изолировать от общества, «учитывая военное положение, особую опасность уголовного преступления и повышенный интерес общества и СМИ к этой категории преступлений». А если б СМИ не интересовались коллаборантами? То можно было б и домашний арест назначить? Выходит, что судьям спустили некий план по «коллаборантам»: власти нужны были показательные и громкие расправы над теми, кто якобы сотрудничал с россиянами. Видимо, чтоб другим неповадно было.

Поэтому суд признал мужчину виновным и назначил семь лет лишения свободы — на три меньше, чем просила прокуратура. Подсудимый спокойно выслушивал приговор. После заседания он заявил, что вердикт несправедливый, но он был к этому готов.

«Это же СБУ ведёт, а они беспредел творят», — сказал журналистам Мельник. По его словам, в этой ситуации нет разницы, что пять лет, что семь, что десять, что пятнадцать. Если человек виновен, он должен понести наказание. А если невиновен, какая разница сколько дали? «Сейчас с этой властью я думаю, будет покончено. Придёт что-то новое, какие-то новые люди с новыми мозгами, и всё будет решаться по-другому», — уверен осуждённый.

Вполне возможно, что после смены власти на Украине (а она ожидается весной 2025 года, после выборов), все незаконные приговоры будут отменены, а назначенные врагами народа люди — оправданы. Пока же защита Александра Мельника подала апелляцию и в сентябре её начал рассматривать Киевский апелляционный суд.