Чей Мариуполь?
Тут намедни в западной пропаганде случился непредвиденный сбой. Московский корреспондент немецкого канала ZDF Армин Керпер проехал пол-России с севера на юг, чтобы посетить Мариуполь — город, о котором на Западе нагородили кучу мифов.
Побродив по городским улицам, пообщавшись с местным населением, он был приглашён в вечерний прямой эфир программы ZDF Heute, где, по замыслу продюсеров, должен был поведать леденящую душу историю про «украинский город-призрак, страдающий под русской оккупацией».
Но прежде, чем рассказать, что из этого вышло, хотел бы дать несколько пояснений. Во-первых, ZDF — это второй канал государственного ТВ Германии (вроде нашего Россия-1), ведущий рупор местной пропаганды, в эфире которого априори не может быть сомнений в принятой на Западе официальной трактовке событий. А, во-вторых, ZDF Heute — выпуск новостей, вроде тех же «Вестей», вечерний эфир которых является важнейшим за день. Всё это нужно знать для того, чтобы правильно понимать масштаб случившегося. Ну а теперь прямая речь герра Керпера:
«Мы стоим здесь прямо в центре Мариуполя. Позади меня — разрушенные руины торгового центра. И подобное часто можно увидеть в городе. По оценкам, около 2/3 города было уничтожено. Но мы также видим много реконструкции. Восстанавливаются улицы, школы, жилые дома и целые кварталы. Это происходит очень быстро. Нашу работу здесь никто не контролирует. Наша команда ZDF самостоятельно добралась на машине из Москвы через Ростов-на-Дону, пересекла границу с Украиной и доехала до Мариуполя. Мы можем свободно передвигаться здесь. У нас есть въездные документы. Но за нами никто не следит. По крайней мере, я этого не чувствую. Мы можем передвигаться по городу, можем разговаривать с людьми. Так что у нас нет никаких ограничений. Мариуполь — это не город-призрак, я хочу это чётко заявить. На улицах много людей, они живут здесь своей жизнью. И они открыты. На самом деле, я не чувствовал никаких сомнений по этому поводу. Как я уже сказал, это не город-призрак. Этот город функционирует. Есть электричество, есть отопление, есть горячая вода, есть интернет, Wi-Fi. Всё это есть. Люди живут здесь своей жизнью. Открыты магазины, рестораны и так далее».
При этом, рассказывая о большом количестве мариупольских новостроек, о недавно построенной новой больнице «с суперсовременным оборудованием» (этот цитата, если что), немецкий журналист выбрал для своего стендапа здание, окружённое колючей проволокой, что, как вы понимаете, должно было символизировать ужасы оккупации.
Но оккупация получилась какая-то странная — всё спокойно, всё работает, кругом новостройки, никто никому ничего не запрещает, а артисты местного драмтеатра (ещё один мариупольский фетиш западной пропаганды, в разрушении которого, как и в случае с роддомом, бездоказательно обвиняют ВКС России) — те так вообще очень рады, что с приходом России им, наконец-то, разрешили играть спектакли на родном русском языке.
Кстати, интересная ремарка: спрашивая своего коллегу о настроениях в городе, ведущая в студии несколько раз сказала «прозападные» или, соответственно, «пророссийские», но ни разу не произнесла слово «проукраинские». То ли они Украину вообще за субъект не считают, то ли дают понять своим зрителям, между кем и кем на самом деле идёт противостояние.
Зрители, кстати, смелость Армина Керпера оценили. Дело в том, что выпуск новостей не только шёл вживую, но и был ещё интерактивным. Пользователи соцсетей могли прямо в эфире задавать вопросы журналистам и оставлять свои комментарии. В итоге, под конец сюжета из Мариуполя один из них назвал репортаж корреспондента ZDF примером «непостижимого мужества». Мужества, которое, видимо, понадобилось Керперу не столько для того, чтобы сюда приехать, сколько, чтобы решиться рассказать правду.
Разумеется, сюжет немецкого ТВ вызвал негативную реакцию на Украине — не помогли даже несколько раз произнесённые германским журналистом мантры про украинский город и русскую оккупацию, а также трижды повторённая оговорка, что всё, что он рассказывает — это его личные впечатления о городе и его жителях, и он не претендует на объективную реальность, которая, по убеждению немецких пропагандистов, непременно должна быть очень мрачной.
Кстати, украинская реакция, возможно, могла бы быть ещё более бурной, если бы не неразбериха в высоких киевских кабинетах, связанная с желанием Зеленского отправить-таки в отставку главкома ВСУ Залужного. Ну, да Бог с ними. Нам до их истерик дела нет.
А вот о чём в связи с репортажем ZDF из Мариуполя хотелось бы поговорить, так это о весьма странном отношении к освобождённым территориям, которое до сих пор присуще многим в России.
Буквально вчера президент РФ Владимир Путин проводил совещание по развитию новых регионов, в ходе которого, в частности, сказал:
«Сегодня мы с вами обсудим ключевые вопросы социально-экономического развития — а по сути, если прямо сказать, возрождения Донецкой и Луганской народных республик, Запорожской и Херсонской областей. Обращаю внимание коллег: в этой большой и сложной, ответственной работе мелочей нет. Важно всё. Всё, что окружает людей: то, в каких условиях они живут, учатся, работают, воспитывают детей». Конец цитаты.
Именно отсутствие в таком грандиозном и важном деле мелочей заставляет меня писать о странном ощущении временности. И я сейчас не о «ждунах», которые, конечно, есть, я о поведении российских чиновников и российского бизнеса, предпочитающего смотреть на тот же Мариуполь как на не совсем российский город. Взять, к примеру, хотя бы банковскую систему.
«Что касается банков, то просил бы обратить внимание наших коллег — они нас услышат наверняка: бояться нечего. То, чего боялись раньше, санкций, — всё уже случилось. Чего бояться-то? Надо заходить на эти территории активнее и работать там. Обращаюсь и к крупным нашим финансовым учреждениям», — подчеркнул вчера глава государства.
Этот призыв из уст Путина звучит уже не в первый раз, но ситуация не меняется. Из крупных российских банков в новых регионах работает только ПСБ. Ни Сбера, ни ВТБ, ни прочих там днём с огнём не найти. Да и что говорить, если тому же Сберу понадобилось почти 10 лет, чтобы зайти в Крым — и то лишь парой филиалов в крупных городах.
Нет в ЛДНР и Таврии и российских мобильных операторов, у которых тот же Крым до сих пор в роуминге. Нет там и крупных интернет-провайдеров, ретейлеров и прочих сетевиков. «Вкусно и точка» перестала быть «Макдональдсом», но ни в новые регионы, ни в уже «старый» Крым так и не пришла.
Казалось бы, ерунда, мелочи. Но так ведь нет в этом деле мелочей. Нет и не может быть. Всё, что мы видим — это ярчайшее свидетельство отношения к возвращённым в состав России историческим территориям как к чужим. Даже немцы уже открыли для себя русский Мариуполь, а мы всё никак.
И ведь так почти во всём. Ну почему, скажите мне, в нашем политическом лексиконе напрочь отсутствует формулировка «временно оккупированные Украиной территории РФ», имея в виду пока неосвобождённые части новых регионов? Или мы не думаем их освобождать?
Почему мы отказываемся говорить о том, что война сейчас идёт не на украинской, а на де-факто и де-юре российской территории? Или это тоже «как посмотреть»?
Почему мы до сих пор мысленно делим наши земли и наших людей на тех и этих? Такое впечатление, что мы как будто сами боимся там утвердиться, оставляя себе лазейку, чтобы вновь оттуда уйти.
Подобное отношение надо менять в корне и как можно скорее. А иначе, для чего это всё?
