Миграционная волна разбилась о дамбу. Размышления на тему статистики

Как боялись многие в России, что волна беженцев из многомиллионной Украины затопит русскую равнину и разрушит неокрепшую российскую социальную сферу.

Еще совсем недавно в Совете Федераций возникали предложения ввести бальную систему для мигрантов, чтобы отсеять ненужных и впускать только молодых, здоровых, согласных поехать отдаленные деревни врачей или квалифицированных рабочих.

Действительно, сотни тысяч беженцев из Донецкой и Луганской областей давали некоторые основания для таких рассуждений.

Самым простым и быстрым способом получения российского гражданства оказалась Программа переселения соотечественников, которая до 2014 года медленно стагнировала.

В 2013 году по этой программе в Россию переехало около 33 тысяч человек, что в рамках многомиллионной страны совершенно невпечатляющее число.

Уже в 2015 году эта цифра подскочила почти в 6 раз, и более 180 тысяч переселенцев получили паспорт по Программе переселения соотечественников. Естественно, главная причина этого роста – события на Украине.

При этом, вопреки расхожему мнению о стремлении переселенцев жить в обжитых и теплых районах европейской части, в десятке лидеров по числу переселенцев значится Челябинская, Новосибирская, Свердловская и Омская области.

Но уже с 2016 года волна переселенцев пошла на спад. И не потому, что число желающих получить российский паспорт уменьшилось. Во-первых, сами регионы не слишком заинтересованы в переселенцах – нести расходы по выплате подъемных приходится нести им, а выгоды от прибывшей рабочей силы получают совсем другие. А во-вторых, для многих беженцев расходы на участие в этой программе намного превысили гипотетические подъемные. Ну, к примеру, выплаты в подавляющем числе регионов не превышают 50-60 тысяч рублей (20 тысяч на главу и по 10 тысяч на всех членов семьи), а траты на регистрацию, переезд, оформление и перевод украинских документов с нотариальным заверением несравнимо выше. Из-за этого в программе переселения стали преобладать русские из Казахстана, а безденежные переселенцы из Донбасса просто не тянули материально участие в этой программе.

Немаловажным фактором явились огромные трудности по регистрации семей переселенцев по месту жительства. Местные власти не несут никакой ответственности за предоставление такой возможности, миграционные службы требуют регистрации, как обязательного условия, и люди вынуждены просто покупать эту регистрацию, рискуя стать нарушителями.

Все это привело к тому, что в минувшем 2018 году число участников программы упало до 106 тысяч человек, т.е почти в два раза, и держится эта программа из-за того, что выходцам из Казахстана не облегчена процедура подтверждения выхода из гражданства по Программе носителей русского языка. А ведь на самом деле для Российской Федерации Программа переселения соотечественников – самая выгодная возможность прирастить свое население хорошо интегрированными в российскую среду профессиональными кадрами. Казалось бы, так просто облегчить регистрацию, заменив ее миграционным учетом до получения российского гражданства – но этого сделано не было.

В целом, статистика миграции очень показательна. С 2015 года колеблется вокруг 260 тысяч число получивших российский паспорт (в 2016 году – 265 тысяч, в 2018- 269 тысяч).

Но при этом постоянно падает число людей, получивших первичное разрешение для проживания – РВП. В прошедшем 2018 – всего 271 тысяча, а в 2015 году таковых было почти в полтора раза больше – 389 тысяч.

И самое резкое падение числа получивших РВП, как раз, приходится на Украину. В 2017 году – около 97 тысяч, в 2018 – 77 тысяч.

Сегодня число украинцев, живущих в России с видом на жительство, сравнялось с числом украинцев, имеющих «карту побыту» в Польше, а по числу работающих Польша давно обогнала Россию. При этом, вопреки ласкающему ухо обывателей мифу, что в Польше украинцы работают только на грязных унизительных работах, все чаще украинцы занимают места в офисах и предприятиях в качестве специалистов и менеджеров. И все это происходит не потому, что украинцы возлюбили польский язык, а потому, что польское законодательство и польские миграционные правила на порядок лояльнее к украинским работникам и их семьям.

При практически равной с российской оплате труда, украинскому гастарбайтеру в Польше можно устроиться на работу в течение нескольких дней при полном выполнении всех правил и законов. В Польше нет драконовских требований по наличию регистрации, нет неподъемных предварительных платежей для оформления разрешения на работу.

Сегодня главным мотивом для приезжающих в Россию является желание связать свое будущее с ней. Но пока, вопреки декларациям, это не становится легче. Так с каждым годом сокращается число квот на получение РВП, а ведь это одна из возможностей начать свой путь к получению российского гражданства. На этот год общее число квоты на РВП по всей России – 90 тысяч человек. На весь год. По всем регионам России. А это значит, что человек, у которого нет ближайших родственников в России – супруга, детей или родителей, не может даже подойти к общему порядку получения российского гражданства через вид на жительство. Для сравнения, четыре года назад число квот на РВП было в два раза большим.

За прошедший год уменьшилось число получивших РВП, ВНЖ и гражданство из Украины, а стабилизация числа получивших российский паспорт произошла за счет выходцев из Таджикистана (рост 20%), Молдавии (рост 10 %) и Казахстана (20 %).

Но ведь России нужны и рабочие руки и в условиях демографического спада, просто нужны дети переселенцев. И опять все тормозят полумеры, робко протискивающиеся через заборы запретительных законов. Пока заявленная Новая концепция миграционной политики не наполнилась конкретными законодательными, организационными и административными шагами, пока число людей, проходящих через Программу носителей русского языка, не компенсирует снижение числа, идущих через Программу переселения.

А это означает, что ждать волны новых мигрантов не приходится, напротив, поток будущих россиян мелеет, столкнувшись с дамбой российского антимиграционного законодательства.