На российских каналах не хотят слышать правду об Украине. Только «ха-ха-ха». Интервью с Василием Волгой. Часть 2.

Во второй части интервью «Антифашисту» Василий Волга рассказывает о принципиальных ошибках, которые совершала Россия на Украине до майдана, судьбе Русского мира и информационно-пропагандистских программах, которые забалтывают реальные проблемы.

Ставка России на олигархов — ставка на проигрыш

— Кремль все эти годы делал политическую ставку на Виктора Медведчука и его партию ОПЗЖ. Это правильный выбор Москвы, на ваш взгляд? Если нет, то на какие силы на нынешней Украине могла бы рассчитывать Россия? И есть ли вообще такие силы на Украине?

— Россия раз за разом совершает ошибку в этом вопросе, делая ставку на олигархов. И тут уже не имеет значения — кум это, или какой-то другой олигарх. Сама по себе ставка на олигарха — любого — она проигрышна. В России уже подзабыли, что такое настоящий олигарх после мощной деолигархизации, которую Путин провёл в начале двухтысячных. На Украине государство принадлежит олигархам, а сердце каждого олигарха принадлежит Федеральной резервной системе США. Там возьмут за сердце — и всё, на этом все поползновения завершатся. Ставка раз за разом на олигархат привела к тем последствиям, о которых мы с вами говорим сейчас. Любой олигарх крайне зависим от Запада, и в настоящее время от украинской власти, которая сама в свою очередь тотально зависит от Запада. Поэтому такая ставка — это всегда проигрыш.

Об этом хорошо говорит и сам набор внутри ОПЗЖ. Смотрите, очень интересный момент. ОПЗЖ в Харьковской области возглавляет Игорь Райнин, многолетний глава администрации президента Порошенко. Среди первых лиц самые знатные нацисты Харьковской области. Почему это произошло? Потому что Порошенко и Медведчук — это два сапога пара, это бизнес-партнёры, именно эти два человека наиболее разбогатели на войне. Медведчук впервые становится миллиардером, а ранее он никогда не дотягивал и до ста миллионов. На крови, проливающейся в Донбассе, больше всего разбогатели именно Порошенко и Медведчук. Сегодня уже все видели расследования, слышали плёнки, которые опубликовал Бигус, в каком тесном контакте находились Порошенко и Медведчук, и какой мощный бизнес на крови они выстроили.

Так вот Харьков — это возможный центр протеста, где очень сильны пророссийские настроения, где высок процент технической интеллигенции, а эти люди, как правило, настроены на сотрудничество с Россией, и для того, чтобы подавить это, два эти бизнес-партнёра по команде из американского посольства весь список отдали нацистам. Сегодня на местах, в разных регионах, Порошенко рулит порядка 30% депутатов от ОПЗЖ. Лёвочкин, человек, финансировавший майдан, человек, который самым первым предал Януковича — в ОПЗЖ. Кива, который расстреливал людей в Красноармейске и признавал это в прямом эфире украинских телеканалов. Человек, получивший от Коломойского деньги и оружие, приехал расстреливать людей, которые поднялись против госпереворота. И он этим хвастает. И он сейчас в ОПЗЖ. Это очередная ошибочная ставка России.

Есть ли сегодня силы на Украине, на которые могла бы сделать ставку Россия? Нет таких сил. Их нет, потому что они не могут родиться в принципе. Во-первых, это олигархическое государство, где все СМИ и деньги находятся в руках олигархов, соответственно, любой проект, который здесь может появиться, он будет исключительно олигархическим, что будет той же ставкой на олигархов. Ну и сами по себе общественные настроения, видите, каковы — на самом деле, пророссийски настроенных людей осталось процентов 20—25, не больше. И Украина перерабатывает их ментальность всё дальше и дальше. И эти 20—25% раздирают между собой ОПЗЖ, Администрация президента, которая стала создавать новые, якобы, пророссийские проекты. В силу того, что это олигархическое государство, а любая ставка на олигарха — это проигрыш, у России нет никакого шанса сделать правильную ставку.

Должна ли Россия торговать с Украиной?

— Несмотря на войну, в которой Украина прямо обвиняет Россию, называя её стороной конфликта, РФ активно торгует с Киевом, поддерживая экономические отношения на довольно высоком уровне. Вы как к этому относитесь? Видите ли вы в этом некий политический расчёт, или речь идёт просто о своевременно поступающей прибыли? Насколько верен такой подход с точки зрения игры вдолгую?

— Прежде всего, дело, конечно, в деньгах. Но в это не нужно вкладывать негативную коннотацию. Украина считает, что Россия агрессор. А Россия так не считает. У России есть контрагент, с которым у неё важные контракты, важные дела. Но контрагент сошёл с ума, напивается по вечерам и кричит в своей квартире, что сосед — подлец. Но потом приходит и всё-таки торгует — покупает товары, продаёт товары. Вечером приходит домой, снова напивается и кричит, что сосед — агрессор. Вероятно, именно так Россия к этому и относится — ладно, пусть кричит, что сделаешь. И это логичная позиция: во-первых, на больных не обижаются, а во-вторых, эта обида может дорого обойтись. Есть потребности российской экономики, и эти потребности — это потребности домохозяйств, простых людей, которые ходят на работу, и им нужны рабочие места, продукты питания, одежда, автомобили и так далее. На жизнь домохозяйств оказывают влияние иногда даже небольшие внешнеэкономические колебания. И из-за в очередной раз упившегося соседа ухудшить состояние экономики домохозяйств — мне кажется, это неразумно. Но когда сам сосед из состояния запоя не выходит, у него близится сахарная кома, понижается сердечная активность, начинаются галлюцинации, и он сам говорит: «А я хлеба у тебя покупать не буду, и тебе ничего продавать не буду». Ну, тогда что ж поделаешь, тогда беда. Тогда только по этой причине нужно реагировать. Так что я не вижу здесь нелогичности.

Если ваш вопрос звучит таким образом, что вот надо было бы перекрыть все краники Украине, знали бы тогда. Ну, можно было бы. А зачем? Ведь понимаете, кроме всего прочего, на России, на руководстве России, на её президенте лежит ещё и гуманистическая ответственность. Проще говоря, ну, не людоеды же? Ну, ладно, хорошо, власть сходит с ума, а люди простые тут при чём в такой ситуации? Напившийся сосед взял и перекрыл воду в Крым — и радуется. Радуется, что устроил акт геноцида, слава Богу, неудачный. Устроили покушение на геноцид и радуются. Но ведь это же ненормально. И реакция России в данном случае, чтобы не перекрыть всё сразу — это нормальная реакция. В общем, одним словом, ничего нелогичного нет, и я не вижу, что надо поступать каким-то другим образом. Из-за того, что сосед напился, отказать ему в куске хлеба, когда он с утра побитый, помятый, придёт кусок хлеба просит — это неправильно. И, кстати, именно с таким видом — побитым и помятым, украинцы приезжают, когда надо торговать, упрашивать Россию.

— Если у России есть такой мощный рычаг давления в виде торговых связей, почему она не использует его в политических целях?

— Во-первых, я не вижу, что не использует в политических целях. Россия использовала и использует, насколько это возможно, в политических целях. У России есть такой мощный рычаг, как поставка энергоносителей, через Белоруссию или напрямую, вот давайте перестанем поставлять энергоносители, да? Но тогда в Россию перестанут поступать доллары от этих поставок. Вся атомная энергетика Украины зависит от поставки ТВЭЛов из России. С Westinghouse ничего не получается, сплошные аварии, вот давайте не будем поставлять, да? А это многие и многие миллионы долларов, это работа российских предприятий. Почему от этого надо отказываться? И когда ставится вопрос, что, мол, тогда бы они политические дивиденды получили бы. В чём? В том, что пришлось бы уволить тех людей, которые работают над производством этих ТВЭЛ, и сказать, зато мы политически выиграли? Я не вижу смысла в этом.

— Насколько этична торговля России с Украиной на фоне войны в Донбассе, и страдающих восьмой год подряд людей?

— Это очень тяжёлый вопрос... Аморально делать упор на Минские соглашения и настаивать на том, что дончан и луганчан нужно впихнуть обратно в Украину. Когда здесь этого никто не хочет, когда здесь их все ненавидят, когда здесь уже точат ножи для того, чтобы их резать, как только закроется граница Донбасса с Россией. Тем более на тех условиях, когда здесь на Украине это посчитают победой. Это — аморально. А продолжать торговые отношения, многолетние контракты, которые подписаны между предприятиями России и Украины, я не ставил бы это на одну плоскость. Когда говорят, что Россия поставляет керосин, который заправляют в танки, и танки идут на Донецк, я не проводил бы эту линию. Керосин для танков всё равно будет — он будет из Польши, из Прибалтики, из любой другой страны, и по цене он не будет слишком сильно отличаться от российского. Но Россия при этом потеряет возможность выделять Донецку и Луганску по одному миллиарду долларов ежегодно. Потому что она потеряет доходы от этой торговли.

Это вообще странный оксюморон, это идиотизм в кубе, и весь этот идиотизм в кубе именно из-за того, что мы наплодили кучу противоречий из первопричины, которой является государственный переворот на Украине. И как только страны Запада встали на сторону преступников, совершивших госпереворот, они наплодили кучу противоречий, из которых очень трудно найти выход. Золотое правило в политике и госуправлении, я им всегда руководствуюсь: не знаешь, как поступить, поступи по закону. Это проще всего. В ситуации с майданом нужно было поступать по закону. Захватили склады с оружием на западной Украине, именно там это всё началось — ты обязан поступить по закону, ты должен ввести туда внутренние войска, расстрелять каждого, кто оказывает сопротивление, ибо это тяжелейшее преступление против государственности, и восстановить правопорядок на территории. Поступи по закону, не умничай! Когда поступил не по закону — открыл ящик Пандоры. К сегодняшнему дню наплодили огромное количество нормативных актов, которые противоречат Конституции и даже этому так называемому международному праву, и всё до такой степени стало запутанным, что получился тот самый оксюморон, о котором мы с вами говорим.

Надо ли торговать России с Украиной, которая атакует Донецк и Луганск, и осуществляет акты геноцида против населения Крыма? Скажут: «Нет, не надо!». Но дороги в Крыму строить надо? Мост в Крым построить надо? И миллиарды долларов Донецку и Луганску дать надо. Но тогда надо же торговать! И получается, что торговать надо. Наплодили этого хаоса, наплодили этого ужаса, в первую очередь, на майдане, когда решили неконституционно, незаконно, вне норм права поменять власть. И теперь распутывать это можно только возвращаясь к нормам права, к нормам конституции Украины.

Дрянь от Соловьёва прекратит только Путин

— Как вы оцениваете информационную политику России в отношении Украины? Какой эффект она оказывает на население Украины? Помогает ли Кремлю укрепить пророссийские силы или, наоборот, маргинализует их? Вы, как участник российских политических ток-шоу, и одновременно как житель Украины, что думаете на этот счёт? Я имею в виду бесконечные насмешки в адрес украинцев. Понятно, что оскорбляют и насмехаются над радикалами, прежде всего, но ведь это слышат и воспринимают на свой счёт огромное количество совершенно нормальных людей.

— Она вообще ни о чём, честно говоря, эта политика. Я ожидал гораздо большего от этих так называемых аналитических ток-шоу — что у Соловьёва, что в «60 минутах», что у Шейнина. Одно время мне казалось, что они хотят услышать правду о том, что происходит на Украине. Я встречал там людей, которых я очень уважаю и с которыми многие годы работал в России, на Украине, на международных площадках, и мне казалось, что честный, открытый разговор будет результативным. Я очень ошибался. Пара лет моей практически ежедневной работы там меня очень расстроили. Это стало пошлостью. Там никто не пытается найти истину, а нужен просто «вау-эффект». Это, скорее, такие горячие пирожки, которые готовят для того, чтобы порадовать соответствующую публику, высмеять украинцев, мол, все они там дебилы, ха-ха-ха, они всё и во всём проиграют, а мы победили.

На сегодня трагедия этих ток-шоу заключается в том, что они уже не могут выпрыгнуть из этой колеи насмешек. Они уже до такой степени задали такой насмешливый тренд, что пытаются найти какого-нибудь комара на Украине, чтобы над ним посмеяться, если посмеяться не над чем. Там сидят большие группы режиссёров, постановщиков, люди, которые пишут тексты, и они все заточены на поддержку этого тренда. Они уже воспитали огромную аудиторию в несколько миллионов человек, которой именно такая подача и нужна. Я этот вопрос ставил перед Соловьёвым, я спрашивал, почему у вас так часто на передачах обсуждается Украина, фактически ежедневно, и только в строго определённом ключе. Он мне говорит, что дело в том, что как только мы Украину не ставим, у нас падают просмотры, а как только мы ставим Украину, то надо, чтобы обязательно был вот такой вот тренд. И вот, чем более мы посмеёмся, тем больше просмотров соберём, тем выше «вау-эффект». Проблема заключается в том, что эти мощные информационно-пропагандистские машины, такие как Соловьёв, «60 минут», «Время покажет», эти огромные многомиллионные машины, они уже и зрителя воспитали под вот такую дрянь. И в результате получается, ха-ха-ха, хи-хи-хи и никакого серьёзного разговора, никакого вдумчивого и глубинного анализа не предоставляется, только шоу.

Можно ли это изменить? Тогда эти передачи закрыть надо, а этих ведущих направить работать в рядовые средства массовой информации — а это же уже невозможно, они уже «звёзды», и эти «звёзды» переплелись с самой высшей властью. И они сплелись и со зрителем, воспитав его так, что он уже не хочет слышать объективную информацию, а хочет обсуждать почти религиозную мантру о том, что «салоеды» скоро умрут. И я даже удивлён был, когда Путин сказал, применительно к вступлению Украины в НАТО, вы всё хихикаете, а там всё не так просто. И я прямо увидел, как все эти высшие фигуры на российском телевидении встрепенулись, когда это произошло. Сила воздействия этих центральных СМИ и этих ключевых политических ток-шоу на общественную мысль России так велика, что под силу изменить это только одному человеку — президенту Российской Федерации. Вот если он это осознает, увидит и поймёт, что вот это постоянное хихиканье приносит только вред, но никакой пользы — тогда что-то изменится.

Вот сейчас снова США объявили о новом пакете санкций против России. Включаю «60 минут», и Женя начинает «ха-ха-ха, вот нас в очередной раз пытаются напугать, ха-ха-ха». А ведь это непростые вещи происходят, это очень не простые вещи происходят, вместо этого — да давайте вместе посмеёмся! Смотрю, какая в студии стоит линейка аналитиков, и я уже знаю: этот будет хихикать в тональности ре-минор, этот в ля-мажор, этот в си-бемоль-мажор. И все они будут хихикать, но только в немного разных тональностях. И изменить всё это, задать новый тренд может только один человек в России.

Украина будет болеть 5—10 лет. Военным путём ничего не решить

— Вы согласны с утверждением, что Россия потеряла Украину?

— Я не хочу в это верить, во-первых, и я не согласен, что это навечно, во-вторых. Хотя, есть и другие мнения на этот счёт. У меня есть товарищ, социолог Евгений Копатько. Он делает замеры, и согласно им, говорит, что Россия уже совсем потеряла Украину, что общественное мнение таково, что никогда более в украинцах не восстановится тяга к России, к восстановлению отношений с Россией, тем более дружеских отношений, а уж о единой государственности и речи быть не может. Социология говорит так. Женя, который мерит социологию в России и на Украине, говорит, что на Украине во многом произошла деградация и расчеловечивание. Но я не чувствую, что это совсем уж так.

Ведь Женя не мерит, например, Соединённые Штаты, не мерит Францию, а ведь во Франции совсем недавно военные написали страшное письмо на имя президента, что ни сегодня-завтра начнётся гражданская война. Кто мог себе представить, что неграм будут целовать обувь в США или состоится штурм Капитолия. Весь мир сходит с ума. Деградирует общественная мысль и Украины, и России, молодёжь с какими-то новыми революционными идеями поднимается, и это происходит везде. Весь мир заколыхался, Украина не уникальна в этом. И в этом колышущемся мире, мне почему-то кажется — конечно, это не будет происходить сразу, не будет происходить мгновенно — но всё-таки люди, народы будут тянуться к чему-то, за что можно зацепиться, к какому-то нравственному стержню, к какой-то культурной основе, к чему-то фундаментальному.

Может быть, это только моя надежда. Но я думаю, что сама по себе великая русская культура, вот тот самый Русский мир, не в том негативном контексте, в котором это словосочетание звучит на Украине — я сейчас выйду на улицу, произнесу, проходя мимо компании молодёжи, «Русский мир», и меня ударят пивной бутылкой по голове те, кто, казалось бы, совершенно индифферентен к политике. Я не про это говорю. Я говорю про Русский мир в его высшем, лучшем проявлении, что это в конечном итоге подействует, как живой магнит. Когда в этом нестабильном и сумасшедшем мире, хотя бы что-то будет стабильным. Поэтому я не совсем согласен с тем, что Россия Украину потеряла навсегда. Россия всегда существовала не благодаря своим царям, лидерам, а вопреки, потому что Россия — это штука метафизическая. Россия — это не просто территория и границы, Русский мир — это совсем другое.

— Что это?

— Русский мир — это духовное, культурное единение трёх сотен миллионов людей. Это совместное устремление в будущее этих людей, стоящих на фундаменте крещения Руси в Киеве, на православии. Вот это в моём понимании Русский мир. Это не то, что Сурков пытается территориально притязать, или говорит, что везде, где боятся русского оружия — это Русский мир, везде, где уважают Путина — это Русский мир. Глупость какая-то. Это в первую очередь духовно-культурное понятие, духовность ставим на первое место. Это то, что выросло от Киевской Руси, развернулось во Владимире, пришло в Москву, разлило себя во всём мире православным христианством, культурой и философией. Русский мир наиболее точно описан Григорием Сковородой, Соловьёвым, Бердяевым, Зиновьевым, Панариным, Розановым, Левицким — это такие фундаменты мощные, которые выросли и стоят на Гоголе, Толстом, Достоевском, вот это и есть Русский мир. Это некая очень живая метафизическая общность, как единое сердце трёхсот миллионов людей. Вот там, где чувствуется эта вибрация, там, где человеку близка русская культура, вот это и есть Русский мир.

— Вы сказали, что Русский мир начался с крещения Руси в Киеве.

— Да.

— Сегодня исток Русского мира находится под оккупацией противника. Какой урон наносится этим положением Русскому миру в целом — раз уж мы заговорили о метафизике?

— Да. Только военным образом ничего нельзя решить.

— Каким можно?

— Украинский радикальный национализм как явление в политике — это изоляционизм, который приводит к тому, что сегодня украинская власть входит в клинч не только с Россией, но и с Венгрией, Польшей, и даже, что уж совсем немыслимо было раньше, президент Зеленский позволяет себе негативно высказываться в отношении своего патрона Байдена. Когда радикальный национализм становится государственной идеологией, он вводит страну в изоляцию, и рано или поздно это приведёт к тому, что сломаются основные механизмы функционирования страны на международной арене. Это всё более и более будет приводить к тому, что, в конце концов, всем надоест вот эта вот «Баба Яга», которая всегда «против». И тогда начнутся серьёзные изменения в общественном мнении на Западе.

Постоянны только перемены. Пока тренд радикального украинского национализма жив, пока он двигается по Украине, захватывая огромное количество украинцев, но чем более само государство, идя по линии изоляционизма, будет входить в клинч с другими государствами, в том числе, с государствами Запада, тем большая появляется надежда на переосмысление. Что, в конце концов, начнут появляться настоящие лидеры общественного мнения, которые будут восприниматься общественным мнением Украины, как альтернатива тупиковому движению национализма. Украина должна переболеть радикальным национализмом. Как гриппом. Никакого другого способа не существует. И тогда Украина сама постепенно будет возвращаться в единую симфонию трёх наших государств — Украины, Белоруссии и России. Другого пути я не вижу.

— Сколько времени понадобится для этого?

— Не знаю. Когда-то нам говорили, что 30 лет — это большой период, и вот пролетели эти 30 лет совершенно незаметно. В исторической ретроспективе это вообще не срок. Мне кажется, мы ещё лет 5—7, может быть, 10 будем болеть. Но потом начнём выздоравливать.