Накануне признания: западная окраина Донецка перед историческим днём. Репортаж «Антифашиста» из прифронтовой Александровки

Ночь с 20 на 21 февраля была в Донецке неспокойной — украинская армия вела огонь вдоль всей линии фронта, отзвуки боёв были отлично слышны даже в центре города. Несмотря на это, утро столица ДНР встречала со сдержанным оптимизмом — в этот день должно было состояться заседание Совбеза РФ, на котором могло быть принято судьбоносное для республики решение.

На рассвете в результате обстрела погиб мирный житель — мужчина шёл на работу, когда рядом с ним разорвались мины. То, что осталось от человека, было выложено в сеть — страшные кадры шокировали своей откровенностью, раньше так было не принято. Ближе к полудню появилась информация об обстреле Петровского района, это многострадальный запад города, где расположены две самые «горячие» точки донецкого фронта — посёлки Трудовские и Александровка.

Под обстрел попали окрестности магазина «Галактика», горбольницы №14 и расположенной рядом подстанции. Кажется, метили именно в неё — совсем рядом дымится оборванный кабель и трава под ним.

В момент обстрела в больнице находилась Ирина, живущая в посёлке Трудовские. Она приехала туда вместе с мужем, ему предстоит операция. Ирина рассказывает «Антифашисту», насколько ей было страшно.

Накануне Трудовские сильно обстреляли, повреждено несколько жилых домов. В двух выбиты окна, ещё один разбит гораздо сильнее. К счастью, хозяева не пострадали — это большая удача в нынешних донецких реалиях.

Посёлок Александровка встречает нас практически безлюдными улицами — на одной из них замечаем одинокого велосипедиста, другие вовсе пустынны.

Здесь стреляют ежедневно, особо интенсивно, начиная с 17 февраля. Появившаяся было информация об эвакуации посёлка вначале была опровергнута, но потом нашла своё подтверждение — уже в рамках всеобщей эвакуации из республики. На одной из улиц встречаем большое (как по нынешним опасным временам) скопление людей. Женщины пытаются угадать, будет ли война, почему вдруг возникла паника, и чем всё это закончится.

Людмила и Виктория работают санитарками в больнице Вишневского. Всю войну прожили в своих домах, никуда не выезжали. Об ужасах войны знают не понаслышке — сидели в подвалах, молились, когда снаряды летели над домами, восстанавливали разрушенное жильё, жили без света, тепла и воды. Женщинам непонятна та паника, которая в эти дни охватили жителей центра города, ведь они живут в таких условиях уже долгих восемь лет. «Мы на такое насмотрелись за эти дни на работе, это же ужас просто! — эмоционально объясняет Людмила. — Хватают вещи, бегут эвакуироваться, паникуют, кричат! Да ведь ничего особо страшного не происходит же!». Сами женщины об эвакуации даже слышать не хотят. Говорят, что пережили самые-самые страшные годы дома, так чего же теперь бежать?

«Пусть укропы бегут! Это наша земля! Мы не уйдём!», — в голосе слышится сталь и бесконечная решимость. «Да никто не бежит из тех, кто пережил войну. А знаете, кто уезжает у нас на работе? Те, кто вернулся в Донецк в 17—18 году и позже. Вот они снова бегут! Те, кто был тут всю войну, никуда ехать не будут!», — говорит Виктория.

У Виктории к Украине свои счёты. В ноябре 2021 года она была ранена и до сих пор не восстановила здоровье, а уже в декабре, под самый Новый год, множественные осколочные ранения получил её муж. Ранним утром он шёл на работу, когда украинцы открыли огонь в его сторону. ВСУ прекрасно видели, что это мирный житель (они вообще знают всех местных наперечёт, ведь постоянно наблюдают за ними в прицел), но всё равно стали стрелять. Мужчина рассказывает, что слышал заливистый смех со стороны стрелявших, и показывает нам живот, испещрённый шрамами, и голову, в которой застряли осколки — некоторые удалось вытащить, но большая часть теперь с ним.

Среди взрослых бегает хорошенький малыш с большими глазами и белым медвежонком в руках. Это Женя. Он родился во время войны и не представляет, что за окном может быть тихо, а на улице можно спокойно гулять и не бояться, что «прилетит». Вместе с мамой он живёт на одной из крайних улиц посёлка, прилегающих к линии фронта. Даша, его мама, рассказывает, что работает медсестрой в психиатрической клинике. Лежачих больных уже эвакуировали, распределили по другим больницам Донецка, детские сады закрыты, поэтому Женя ходит на работу вместе с мамой. Даша категорически отказывается эвакуироваться — рассказы уехавших знакомых не внушают оптимизма. «Привезли их в Ростовскую область. Одна подруга уже три дня не выходит на связь, видимо, нет интернета. Другие поехали с маленькими детьми — сидят на лавках! Их просто некуда разместить! На ночь запускают переночевать, днём сидели на лавках! Ну как так-то?!», — возмущается она. Женщины предполагают, что многие из эвакуировавшихся просто поехали «на заработки», соблазнившись обещанными десятью тысячами. Но деньги пока получили далеко не все, а те, кто получит — надолго ли хватит этой суммы?

Многие жители Александровки уже давно воюют, те же, кто ещё не успел взять в руки оружие, готовятся это сделать. Юра вместе с семьёй несколько лет прожил в России, там работал в сфере сельского хозяйства, неплохо заработал. Вернулся в Донецк недавно, купил и обустроил дом в посёлке, устроился работать на шахту. Но зарплата в 20—25 тысяч за очень тяжёлый труд не оставляет шансов на достойную жизнь всей семье. Он рассчитался буквально на минувшей неделе, и уже взял билет до Ростова — как тут объявили мобилизацию и закрыли границы для мужчин его возраста. Юра ждёт повестку из военкомата.

«Моих друзей уже забрали, родственника вот вчера вызвали. Мне пока повестку не принесли, но, понимаю, что скоро это произойдёт. Я тракторист, технику водить могу, в ней разбираюсь. Пойду Родину защищать, — говорит он. — И своих детей, конечно».

У Юры их двое.

Встретившийся нам на улице глава поселковой администрации Константин Чалый (сам бывший ополченец), рассказывает, что предстоящая ночь может быть тяжёлой — ВСУ готовы атаковать. Обстрелы усиливаются, накануне, когда Чалый объезжал посёлок, рядом с ним разорвалось сразу три мины — от гибели спасло лишь чудо. Александровку покинуло несколько десятков человек, большинство на автобусах, некоторые на своих машинах. Но это совсем немного, в посёлке остаётся больше тысячи человек, которые категорически отказываются покидать родной дом, среди них много детей, включая совсем маленьких.

Жители западных окраин Донецка надеются на признание со стороны России. Этого ждали очень долго, и, казалось, этот момент не наступит никогда — ведь Минские соглашения представлялись сугубо безальтернативными, а Донбасс всегда рассматривался Москвой как ОРДЛОУ, но не как ЛДНР. Многие успели разувериться за все эти годы, и вопрос о признании воспринимают как нечто из области фантастики — очень желанной, но недостижимой, мол, не жили никогда хорошо, нечего и начинать.

Мы уехали из Александровки вечером. Почти сразу после этого посёлок вновь попал под обстрел ВСУ — здесь разорвалось не менее десятка мин.

... В 21:40 по телевидению выступил президент России Владимир Путин. Он объявил о признании независимости ДНР и ЛНР. Вооружённым силам РФ поручено обеспечить поддержание мира в регионе.

Донецк празднует.

Войне конец?