«Народ перестал понимать, чьё это государство». Борис Литвинов – о гражданском обществе, Минских соглашениях, ВТС, флешмобе и будущем ДНР

Борис Литвинов стоял у истоков создания ДНР. Весной 2014-го, в канун проведения судьбоносного для Донбасса референдума, именно его чаще всего показывали по местным телеканалам. Литвинов рассказывал, почему референдум – это правильно.

В течение нескольких месяцев он был главой Верховного Совета новосозданной республики, после, когда народовластие в Донецке пошло на спад, стал рядовым депутатом. Депутатство продлилось около двух лет: весной 2016-го постановлением донецкого парламента его полномочия были досрочно прекращены «в связи с утратой доверия». Литвинова, как и других отцов-основателей ДНР, задвинули в тень, а на сцену вышли совсем другие люди.

Сегодня Борис Литвинов возглавляет Коммунистическую партию ДНР. Несмотря на то, что партия не представлена в местном парламенте, Литвинов занимает довольно активную гражданскую позицию. Возможно, именно этим объясняются странные вещи, происходящие с ним: дом главного коммуниста Донбасса сгорел при загадочных обстоятельствах, под днищем его машины было обнаружено взрывное устройство, а на партийных мероприятиях гремят взрывы. О том, почему всё это происходит, как расследуются уголовные дела (и заведены ли они вообще), кто может стоять за этими событиями «Антифашист» поговорил с главой КПДНР. Однако наша беседа вышла далеко за оговоренные рамки, и затянулась почти на два часа, за которые мы обсудили множество вопросов: о гражданском обществе и проблемах республиканской экономики, «не-донецком» управлении, компании «ВТС», национализации, передачи «вкусных» предприятий в частные руки. Безусловно, мы не могли обойти вниманием Минские соглашения, а также надежды некоторых людей на то, что Донбасс остановит поглощение Украины НАТО. Обсудили мы и будущее ДНР, во всяком случае, то, каким видит его глава донецкой компартии.

Также мы поговорили о протестном лете-2019, митингах оппозиции и КПРФ в Москве, результатах выборов в Мосгордуму, главном российском оппозиционере Алексее Навальном и его «Умном голосовании».

Сегодня – первая часть нашей большой беседы.

«Когда-нибудь история всё расставит по своим местам. Но дома у меня теперь нет» - о взрывах, поджоге и покушении

— Борис Алексеевич, на мероприятиях КПДНР звучат взрывы, ваш дом сгорел, взрывчатка обнаружена под вашим автомобилем. Что происходит и как расследуются, если вообще расследуются, эти дела?

— Начну с дома. Да, мой дом сгорел, но какое либо уголовное следствие не заводилось. В пожарной инстанции мне сказали, что это дело может длиться вечно – возле моего дома нет, и не было камер видеонаблюдения, а без этого вычислить, кто это сделал, не получается. Поэтому, чтобы закрыть вопрос, я подписал Акт о том, что дом загорелся сам, от короткого замыкания после обрыва провода. Когда-нибудь история всё расставит по своим местам. Но дома у меня теперь нет, восстанавливать его мне не за что, сейчас я живу на съёмной квартире.

Что касается машины, то здесь больше шансов. Заявление я написал 26 июля, 26 августа я был в органах внутренних дел, спросил, куда оно передано, мне объяснили, что передано в прокуратуру. Теперь пойду в прокуратуру, буду узнавать, куда оно передано дальше. Устно, мне прокурорские работники объяснили, что дело будет передано в МГБ. Как оно будет расследоваться, я не знаю. Но имеется целое взрывное устройство, есть видеозапись, определено время, когда всё это произошло, есть номера взрывных изделий. Мне кажется, что расследование должно быть полегче в данном случае. Каков будет итог, я не знаю. Во всяком случае, за пять лет у нас совершена масса резонансных преступлений и лично я не слышал, чтобы какое-то дело было доведено до конца, были суды, осужденные. Начиная от гибели наших известных военных, и заканчивая Александром Владимировичем Захарченко: заявлений много, «поймали одного, второго, третьего, следы ведут туда-то». Но хотелось бы увидеть законченные процессы и обвинительные приговоры с публичным освещением в СМИ. Этого пока нет. Поэтому, если настолько резонансные дела ещё не доведены до конца, то моё и подавно.

— Вы сами кого подозреваете?

— Кого-то обвинять я не буду, но выскажу свои предположения. Версий не менее шести. Это может быть как украинский след, чтобы дестабилизировать обстановку в Республике, мол, украинские патриоты взорвали одного из тех, кто стоял у истоков создания ДНР, так и внутриполитические обиды даже на нашем, левом фланге: кого-то куда-то не избрали, не поддержали. Сегодня добыть взрывное устройство в ДНР несложно. Можно предположить также, что попытка покушения может стоять в одном ряду со взрывами на нашем съезде в прошлом году. Это может быть и устранение политических конкурентов, возможно реакция на то, что у меня есть некоторая информация, которую ещё рано озвучивать – я же стоял у истоков создания Республики. Так что версий много, но кто конкретно стоит за всем этим, пусть ответят правоохранительные органы. Единственно, что могу сказать: я сразу отметаю версию экономическую, так как у меня нет никакого бизнеса, соответственно, отсутствуют бизнес-интересы, также у меня нет никаких семейно-бытовых конфликтов. Политические и околополитические конфликты интересов – вокруг этого надо искать.

— 1 мая произошло ещё одно резонансное событие: в один из главных «красных» праздников, вам не дали выступить со сцены на площади Ленина, путь на неё вам преградили спортивного вида молодые люди. Эту историю бурно обсуждали в соцсетях, о ней говорили лидеры общественного мнения. Чем всё закончилось?

— Да, был такой эпизод. Возможность моего выступления была согласована заранее, оговорено, что мне дадут слово, была даже обозначена тема, которую я буду раскрывать. Ребята, которые преградили мне путь, это, так называемая, «Народная дружина». Совсем молодые люди, которые не совсем понимали, что они делают. Это стало достоянием гласности, об этом даже стало известно в КПРФ. Но мы уже, на самом деле, привыкли к разным провокациям. Эта провокация не первая в отношении коммунистов. Думаю, что те, кто это сделал на 1 мая, рассчитывали на эффект сопротивления.

— Что вы имеете в виду?

— Они рассчитывали на то, что втянут нас в скандал. Рядом было много милиции, и, если бы возникли потасовки, нас обвинили бы в нарушении общественного порядка. Но мы на провокацию не поддались, потасовок удалось избежать, хотя ситуация балансировала на грани.

— Вы сказали, что об инциденте узнали в КПРФ. Как отреагировали на всё это?

— С пониманием. К сожалению, подобного и в России по отношению к коммунистам предостаточно, и это при том, что КПРФ – парламентская партия. Я потом встречался с руководителями этих ребят.

— С Трошиным?

— И с ним тоже. Они сказали, что их просто попросили, чтобы не дать мне выступить. «Нас попросили – мы сделали», такое было объяснение. Договорились о том, что они впредь не будут вмешиваться в политические процессы.

— Кто их попросил?

— Я не спрашивал, потому что прекрасно понимаю, что ни «дружинники», ни их руководители не скажут. Но у меня есть предположения, кто это мог быть. И это точно не Глава Республики.

— Кто тогда?

— Есть и другие высокостоящие люди, которые также выступали на митинге в тот день, и с которыми у нас давно расходятся взгляды на события в ДНР. Наверное, кто-то не хотел, чтобы мы стояли рядом на одной сцене.

«Донецкие провозгласили Республику. Теперь решения принимают не-донецкие» - о Минских соглашениях, внутренней политике, «ВТС», варягах в управлении, национализации и мечте о ЕАЭС

— За окном сентябрь 2019 года, начался новый политический сезон. С чем Республика входит в этот сезон, какова ситуация в политике, экономике, каковы внешнеполитические перспективы?

— Ситуация тревожная, тревожная по тем направлениям, что вы назвали. Пошёл шестой год существования нашего государства, за это время уже можно было бы выстроить качественную систему управления страной. Однако за какой вопрос ни возьмись, везде непочатый край работы.

Прежде всего, у нас до сих пор отсутствует гражданское общество. Я убеждён в том, что без задействования широких масс, гражданского общества, построить Республику, тем более – я подчёркиваю, народную! - не удастся. Мы прекрасно помним тот народный энтузиазм 2014, 15-го, отчасти даже 2016 года, когда инициатива перехлёстывала через край, даже превышала возможности, когда народ искренне хотел быть полезен своему государству. Сейчас народная инициатива находится глубоко в подполье. Чувствуется разочарование у активного населения. Те начинания, которым мы дали толчок в 2014-м, не нашли своего продолжения. В обществе созрел большой запрос на смыслы, на образ будущего. Многие активисты первой волны создания ДНР отодвинуты на задний план политического процесса. В государственных структурах много новых людей, не все знают и понимают цели Народных Республик. Возникает вакуум на смыслы. Люди хотят понимать, куда мы идём, что мы строим, зачем мы это делаем. В конце августа – начале сентября прошли траурные мероприятия в годовщину гибели Захарченко. На мероприятиях было много людей, которые боролись за Республику с самого начала, вместе с Захарченко. Мне довелось встретиться со многими военными командирами, видными ополченцами и все, как один, задают вопрос – кто сегодня формулирует политические цели и задачи, кто сможет дать ответы на вопросы, куда мы идём и зачем, кто обозначит образ будущего, кто предложит программу достижения образа будущего? То есть, этот запрос созрел и у гражданского населения, и у военных. У всех. К сожалению, на сегодняшний день в Республике нет никого, пожалуй, кроме Главы, который время от времени пытается формулировать смыслы. Но нет ни людей, ни государственных структур, ни политических организаций, кто бы работал в этом направлении, давал ответы на эти вопросы, формировал мнения или, как минимум, пытался бы в них разобраться.

В 2014 году для нас изначально желанным, а потом уже и очевидным, стало построение социально-ориентированного государства. Для того, чтобы государство было социально-ориентированным, в его жизни самым активным образом должен участвовать народ, то самое гражданское общество. Народ должен понимать, что это – его государство. Сегодня народ перестал понимать, чьё это государство. Особенно последние полгода-год, когда нас пытаются позиционировать, навязывать нам идею того, что мы должны стать частью Украины с особым статусом. От этого направления, к сожалению, никто не уходит, и в последний год оно всё больше и больше нам навязывается. Это раздражает наше общество. Особенно тех, кто стоял у истоков создания государства, кто активно участвовал в его строительстве, кто до сих пор хочет и может строить наше ДНРовское государство. Именно наше, а не часть Украины с особым статусом.

— Я правильно понимаю, что вы выступаете против Минских соглашений?

— Нет, я сторонник продолжения переговоров в Минске.

— Но «Минск» предполагает возврат ДНР в состав Украины.

— Я сторонник, и вот в какой части. Прежде всего, в части установления мира. Я думаю, что нет людей, которые выступали бы против этого. Хотя нет, один всё же есть. Вернее, одна (смеётся). Какая-то девушка возрастом 28 лет, так она сказала, звонит мне каждую неделю из Латвии, говорит, что из Даугавпилса. Не знаю, каким образом она нашла мой номер телефона. Сначала я хотел просто повесить трубку, но потом как-то втянулся, начал с ней разговаривать. Наверное, она имеет или имела какое-то отношение к украинским националистическим батальонам, потому что намекнула мне, что она снайпер, сказала «я вас всех вижу в прицеле снайперской винтовки». И мы с ней несколько раз обсуждали тему окончания военного противостояния. Я говорю, что мы за мир, мы не хотим воевать с жителями Украины, мы можем мирно сосуществовать, даже имея разные представления о нашем настоящем и будущем. А она убеждает меня в том, что война должна продолжаться, и она всех нас, жителей ДНР, мечтает видеть только в прицеле. Это, пожалуй, единственный человек, которого я знаю, который настроен на войну. Все остальные, ну, или абсолютное большинство, настроены, я думаю, только на мир. Минские соглашения способствуют установлению мира, вот эти обмены, допустим. Это шаги навстречу друг другу, и этим, безусловно, надо заниматься. Если в условном завтра Украина откроет пути для торговли с ДНР, снимет блокаду, я тоже буду это приветствовать. Диалог между руководителями ДНР и Украины, поиск путей мирного сосуществования мы тоже поддерживаем. Но в политической части я не вижу того, что мы можем стать частью Украины в любом состоянии, в любой форме: конфедерация, федерация, особый статус, автономия. Я не вижу на сегодня такой возможности, и скажу почему.

Для того, чтобы стать частью Украины, Украину нужно кардинально перезагрузить. В 2014 году, до переворота, Украина была одним государством во всех отношениях – экономическом, политическом, военном. Она была внеблоковая, она входила в СНГ, и сохранялась, хоть и слабая, но надежда на интеграцию в Евразийское цивилизационное пространство. Сегодня Украина в свою Конституцию вписала, что она держит курс на ЕС и НАТО. Украина на законодательном уровне практически ввела запрет на официальный статус русского языка, запрет на историческую память общей судьбы с российским народом, запрет на символы гордости наших общих с Россией побед и достижений. Наконец, в военной доктрине Украины Россия значится врагом номер один. Чтобы мы о чём-то с ними договорились, как минимум, эти их решения и устремления должны быть убраны из Конституции, отменены законодательные нормы. Это первое.

Второе. В тех же Минских соглашениях записано, что Украина должна внести изменения в Конституцию в части административно-территориального устройства, то есть, стать, к примеру, конфедеративным или федеративным государством. Но я не вижу того, что они хотят и смогут это сделать. Далее. В течение этих пяти лет на Украине людям активно промывали мозг националистической пропагандой, настраивали против нас и России, за это время дети закончили школы, институты, то есть появилось целое поколение, настроенное против нас, и я не вижу возможности в короткий срок убрать последствия этой пропаганды из их мыслей. Те люди, которые навязывают нам мысль о том, что мы можем стать особой территорией в составе Украины, и влиять на её политику, они, мне кажется, делают ошибку. Такую же ошибку, о которой говорил Путин в отношении позиции Ленина при формировании СССР. Владимир Владимирович говорил: «…Украине, допустим, Донбасс передали под каким предлогом? Повышение процентов пролетариата на Украине, для того чтобы иметь там большую социальную поддержку…». И такая ленинская позиция сегодня воспринимается как ошибочная, в исторической перспективе Донбасс шел в фарватере Киева вплоть до 2014 года. Так вот сейчас может повториться похожая ошибка, если Донбасс будет включен в орбиту Украины, якобы, для того, чтобы стать тормозом на пути ее прозападных устремлений. Это не сработает. Это будет аналогичная ошибка. Тогда считалось, что Донбасс пролетаризирует Украину, отчасти так и случилось при советской власти, но исторически дух хуторянства, украинского национализма и русофобии вместе с антисоветчиной проявились и расцвели, как только разрушилась советская, социалистическая система. А теперь опять кто-то думает, что Донбасс затормозит движение Украины в НАТО. Этого не произойдёт.

— Почему?

— Потому что двигатель устремлений Украины находится не в Украине, а в США. И от того, станет Донбасс частью Украины или нет, к сожалению, в этом вопросе ничего не зависит.

— В политической части «Минск» вы не поддерживаете. Хорошо. Тогда каким вы видите будущее ДНР? Независимость? Присоединение к России?

— Мне кажется, 2020 год должен стать довольно интересным. В конце декабря этого года (во всяком случае, так было заявлено) должны быть убраны все противоречия на пути укрепления единого Союзного государства между Россией и Белоруссией. Если это произойдёт, имеет шансы заработать Евразийский Союз, объединяющий государства постсоветского пространства. И нам – ДНР и ЛНР – необходимо стремиться стать частью этого объединения. Сегодня мы наблюдаем за тем, как начинаются центростремительные политические процессы. После распада Советского Союза начинаются едва заметные стремления к новому объединению родственных народов. Очень многие силы в мире противодействуют, не дают этому произойти, и будут делать всё, чтобы этого не случилось. Но тенденция такая есть. И мы должны включиться в этот процесс. Но для этого должна разрешиться коллизия с нашим статусом. Фактически мы доказали в борьбе наш выбор – создание и укрепление Народных Республик, а юридически нужна поддержка других государств. Фракция КПРФ в Государственной Думе России давно призывает власть признать наши республики. Россия, как государство, должна нас признать, и другого пути у нас с Россией нет.

— То есть будущее ДНР вы видите через признание Россией вашей независимости, и после этого – вхождение в Евразийский Союз на правах независимого государства?

— Да. Мы должны стать частью Евразийского Союза, а на Украине должны понять, что тот, кто с Россией, у того есть будущее. Те же, кто ушёл от России, как, например, Украина сейчас, будущего не имеет. Если говорить об Украине, то, вопреки расхожему мнению о том, что Украина пошла в Европу, я не вижу этого движения. Украина пошла не в Европу, а, скорее, в объединение, противостоящее Европе, в некий американо-польско-прибалтийский союз. И там она нужна сугубо как вечный раздражитель для России – и не более.

Мы должны стать примером для Украины, показывать и её исторический путь развития. И начинать строить такой пример нужно прямо сейчас. Вернее, нужно было начинать строить изначально, с 2014 года, но и сейчас ещё не слишком поздно. Мы должны построить гражданское общество, провести демократизацию всех процессов, сделать открытой свою экономику. Нашим достойным бытием, мы должны сформировать сознание населения Украины, повторю – только вместе с Россией у нас, у Донбасса, и Украины есть будущее.

— Экономику ДНР совершенно точно нельзя назвать открытой.

— Именно! Наша экономика полностью закрыта. Нам говорят, что нельзя ни о чём говорить, мол, война, секретность. Кому надо – те всё знают! Что значит нельзя говорить?! У людей, живущих в ДНР, складывается впечатление, что решения о её дальнейшей судьбе принимают не-донецкие. Мы, донецкие, провозгласили нашу Республику, и начали её строить, но сегодня решения принимают не-донецкие.

— Имеете в виду Москву?

— Не только. Скорее тех, кто управляет здесь, на территории. Премьер, вице-премьер, правительство…

-…вице-премьер согласна, премьер селидовский…

— …да. Но я не о том, кто где родился, родиться можно где угодно. Я говорю о том, откуда они прибыли на нашу территорию руководить. Важно то, где они работали, кто их сюда направил, чьи интересы они представляют и отстаивают. Как-то так получилось, что вся наша экономика, самые значимые её активы, через «Внешторгсервис» и его структуры отдана в управление Сергею Курченко – олигарху из Украины, который сейчас живёт в России. И руководят экономикой не те, кто создавал Республику, а те, кто потом пришёл, в интересах совсем других лиц, а не местного населения. Во всяком случае, жители Республики не ощущают того, что потенциал ДНР работает на развитие и укрепление нашей молодой страны.

У нас в Республике, несмотря на то, что многие выехали, ещё остаются люди опытные, грамотные, понимающие проблемы, умеющие их решать. Кадры квалифицированных управленцев и организаторов производств имеются. И эти кадры хотят работать на укрепление нашей государственности. Вот эти кадры и нужно задействовать, а задействовать их можно только через гражданское общество. Надо отметить, что в последнее время Общественным Движением «Донецкая Республика» по поручению Главы ДНР началось проведение открытого конкурса «Опора Донецкой Народной Республики» для молодых, целеустремленных, трудолюбивых, самоотверженных и активных жителей. Но это задел на будущее. А если мы упустим время, ещё буквально год-полтора, то молодёжи, которая не знает, что было в 2014 году, да и всем остальным, навяжут иную повестку и поведут не туда, куда изначально предполагалось.

— А куда поведут?

— Всё крутится, на самом деле, вокруг власти и собственности. И собственность поставлена на первое место. В том же Минске украинцы обсуждают, прежде всего, вопросы собственности, мол, сначала пустите собственников на их предприятия в Донбасс, а потом будем говорить обо всём остальном. Но как можно пустить тех, кто бросил на произвол судьбы свои коллективы, предприятия, организации? Я ещё в 2014-15 годах говорил о том, что то, что брошено, необходимо национализировать. Нужно, чтобы у государства был пакет материальных активов, их надо учитывать, контролировать эффективность их использования, развивать в интересах нашего государства. А этого не происходит. Сегодня у нас десятки оставленных производств. Есть и в удовлетворительном состоянии, есть разбитые, есть уже порезанные на металлолом. Эффективно распоряжаться таким хозяйством и есть задача Народной Республики. Когда приходит человек, который хочет себя проявить, ему нужно, даже бесплатно, отдать эти активы, тем, кто может практически оживить производство. Конечно, нужен всесторонний контроль и со стороны государства, и со стороны трудового коллектива, и со стороны гражданского общества. А если он взял предприятие для того, чтобы доконать последнее, за это надо сажать, но если люди хотят возродить что-то, им надо давать эту возможность. Этого пока не происходит. А что происходит? Говорят либо о возврате бывших собственников, которые как только придут и восстановят предприятия, сразу пойдут в политику, потому что им надо защищать свои интересы, либо вообще прибыльные предприятия, которые могли бы работать на государство, просто так передают в частные руки.

Например, «Горловский мясокомбинат». Я знаю этот коллектив, в 2014 году там из почти 300 человек осталось 140 сотрудников, хозяин сбежал. Сначала он пытался из Украины руководить, потом коллектив самостоятельно начал что-то делать, производительность упала в разы, предприятие распадалось на глазах. Тогда Захарченко назначил туда управленца, хорошего управленца, профессионального, грамотного, предприятие стало государственным, как и ряд других. Назначенный государством директор поднял предприятие, поднял производства с 14 до 98 тонн продукции. На мясокомбинате закрыли задолженность по зарплатам, начали возрождать коллектив, 270 человек сейчас там работает, зарплата стабильная, вышли даже на некоторый уровень рентабельности. И вдруг, на тебе! Предприятие передается в частные руки. Но если оно уже начало работать, как государственное, так развивайте государственный сектор экономики!

Похожая ситуация с «Силуром» - Харцызским канатным заводом: передали предприятие в частные руки, какой-то фирме, зарегистрированной в Ростове только недавно. То есть, происходит вывод более или менее привлекательных активов из государственной сферы управления в частную. Это первые ласточки, дальше, наверняка, будет больше. Нас, тех, кто создавал это государство, такая позиция не устраивает.

— Я правильно понимаю, что вы предлагаете провести национализацию?

— Да. Всё, что брошено, оставлено прежними хозяевами на произвол судьбы, должно быть национализировано и передано в госсобственность. А дальше государство должно позаботиться об эффективности использования имущества. И такая эффективность должна быть понятна жителям Республики. Необходим закон о национализации стратегических отраслей экономики и брошенного имущества. Он может быть выписан по-разному. И распорядиться таким имуществом можно по-разному. Это может быть и сдача в аренду, и концессия, и создание народных предприятий, вариантов, на самом деле, масса. И мы с опытными товарищами готовы создать такой закон, коммунисты работали над ним ещё тогда, когда я был депутатом в Народном Совете. Этим надо заниматься. Но сейчас этим не занимается никто, во всяком случае, сведений о том нет.

— Возможно, потому, что это не соответствует духу и букве Минских соглашений.

«Нам сказали – мы пришли. Тут весело» - о флешмобе во имя рейтинга Медведчука и антифлешмобе с обращением к Путину

— Борис Алексеевич, летом ДНР всколыхнул флешмоб, участники которого (их, якобы, миллион) просили Владимира Зеленского предоставить Донбассу особый статус в составе Украины и разрешить им говорить на русском языке. В ответ на это возмущённые дончане намеревались провести митинг, с просьбой уже к Владимиру Путину признать выбор Донбасса. Наступила осень, страсти понемногу утихли. Вы как оцениваете летние события?

— Я оцениваю это как политическую технологию. И как неудачную попытку выполнить чьи-то политические установки. Накануне выборов на Украине кому-то захотелось опустить рейтинг команды Зеленского и поднять рейтинг Медведчука. Каким образом? «Зеленский, признай выбор Донбасса!». Расчёт политтехнологов был на то, что Зеленский откажется, не захочет этого делать, а в это время Медведчук будет говорить о том, что надо садиться за стол переговоров, и на этом его рейтинг будет расти. На мой взгляд, организаторы допустили несколько ошибок. Во-первых, флешмоб нужно было проводить, если уж они решились на это, где-то на месяц раньше того, когда они провели, потому что в тот срок, когда они провели, это не дало никакого эффекта, кроме негативного. Во-вторых, нужно было лучше продумать эту технологию, продумать, о чём просить Зеленского, с чем к нему обращаться. Например, признать выбор Донбасса, выбор 2014 года – да. Остановить войну, обменять пленных – да. Сесть за стол переговоров о дальнейшем сосуществовании наших государств – да. Все это в рамках Минского процесса, и на этом и надо было остановиться. А вот когда стали просить пенсии, то это уже была политическая ошибка.

— Почему? Как раз этот пункт не вызывал никаких разногласий.

— Дело в том, что в Украине солидарная пенсионная система. То есть, нынешнее поколение платит отчисления в Пенсионный фонд, и из этих отчислений выплачиваются пенсии пенсионерам. У наших пенсионеров нет индивидуальных счетов, на которые бы начислялась их персональная пенсия, и которые бы заморозила Украина. В десятых годах Украина начала вводить такую практику, но такие счета были у очень немногих, и уверен, что у наших нынешних пенсионеров их даже и не было. Поэтому в Украине нет ничьих личных пенсий, система устроена совсем по-другому. Поэтому, чтобы вернуть нашим старикам пенсии, необходимо, чтобы Зеленский признал нашу государственность, потом должен быть заключён договор о взаимном пенсионном обеспечении. Это делается на межгосударственном уровне по межгосударственным договорам. Если такого договора нет, то никто никому ничего платить не обязан. Это первое.

И второе – если ты рассчитываешь на украинскую пенсию, ты себя причисляешь к украинским гражданам. Я понимаю наших малообеспеченных пенсионеров, я сам пенсионер с пенсией в 4650 рублей, как вы понимаете, этого еле хватает на минимальные первичные потребности, то есть на еду. И рассказывать им о солидарной системе, индивидуальных счетах не имеет смысла, им просто надо, чтобы кто-то за их многолетний труд выдал им пенсию – всё. Кто это будет для них не столь важно. Поэтому требование «верни пенсии» означает, что мы признаём себя частью Украины.

Далее. Просьба разрешить говорить на русском языке. Ребята, ну о чём вы?! После того, как вы завоевали кровью право говорить на русском языке, после этого вы обращаетесь к Зеленскому с просьбой разрешить это делать?!

И последнее, это, конечно, просьба о предоставлении особого статуса в Украине. И это раздражало большинство нашего населения.

Я был на этом флешмобе, когда там на экране миллион насчитывали. Я ходил, разумеется, не для поддержки этой акции. Разъяснял, что это политическая акция, что ничего общего с возвратом в Украину это не имеет, это просто неудачно сформулированные лозунги, которые организаторы написали. Многие участники этого действа вообще не понимали, куда они пришли. «Это весело», говорили они, «с работы сняли, с занятий сняли, нам сказали, мы пришли, и тут весело» – вот такой был ответ. Это к вопросу о миллионе подписавшихся.

В ответ на этот политический спектакль, некоторые наши неравнодушные, политически активные граждане решили провести свой контрмитинг, но мне он также показался неправильным. Они хотели обратиться к Путину, чтобы он признал выбор Донбасса. Расчёт флешмоба по обращению к Зеленскому был на то, что он ничего не выполнит и вообще не воспримет акцию. Получается, организаторы обращения к Путину рассчитывали, что Путин, если к нему обратиться на митинге, выполнит то, о чём просят? В социальных сетях, особенно украинских, сразу ухватили тему и начали уравнивать Зеленского, который не выполняет просьбы Донбасса, и Путина. Этот подход неправильный в корне. То, что можно, Путин делает и Россия делает: признание документов, дипломы об образовании российского образца, аккредитация вузов, паспорта, номера на машины, единая денежная система и многое другое. Это шаги в сторону признания. Поэтому я говорил организаторам контрмитинга о том, что если есть желание провести такой митинг, уместным будет лозунг «Россия, спасибо!», где вы поблагодарите Россию за всё, и покажите, что Украина и её президенты ничего не делают для прекращения войны. Это было бы правильным. Переубедить их не получилось. Но изначально флешмоб был технологией по повышению рейтинга Медведчука на украинских выборах.

Продолжение следует.