Нелюбовь к России по-русски
В то время, как древнешумерской нации расово правильных смерековых укров предложено разобраться, как же правильно называть высотные здания-небоскрёбы, всем русскоязычным, русскоговорящим и русскодумающим Украины может стать легче.
Не навсегда, но временно. Так некоторые ласковые палачи на эшафоте перед повешением могли позволить приговорённому немного посмотреть в небо или даже подышать свежим утренним (как пел Высоцкий, «не успеть к заутрене — больно рано вешают») воздухом перед тем, как накинуть мешок на голову и выбить из-под ног скамейку. И точно так же министр культуры Украины Александр Ткаченко неожиданно для многих высказался против введения штрафов за неиспользование или игнорирование украинского языка в сфере сервиса, что стало обязательным на Украине с 16 января сего года.
Штрафы — следующая репрессивная мера в насильственной украинизации — должны стать обязательными с 16 июля 2021 года. Но, по словам министра, «сейчас выставлять сначала штрафы — это как поставить телегу впереди лошади». И вот почему:
«В 2018 году президент Порошенко издал указ о создании государственной программы продвижения украинского языка. Если бы это решение было воплощено, и в течение этих лет были бы подвижки, бесплатные курсы украинского, эти штрафы были бы кстати».
Поэтому Ткаченко обещает, что на Украине для начала обязательно будет дан толчок массовой популяризации украинского языка. В государственной программе, которую сейчас рассматривает кабинет Дениса Шмыгаля, и которая предусматривает-таки «доступные, бесплатные, понятные для людей» онлайн-курсы украинского языка.
«Если всё будет нормально, попробуем запустить их в этом году», — пообещал министр.
Потому что, по его же словам, «курс на украинизацию, но ЛАСКОВУЮ (выделено мною — авт.) украинизацию — неизменен».
Для начала гражданам Украины предлагают понять и уяснить, насколько богаче, разнообразнее, величественнее и могучее русского языка «справжняя» (настоящая) украинская мова. Вот под замес, среди прочего, попали и небоскрёбы. В русском языке тут всё просто: слово «небоскрёб» образовалось от английского слова «skyscraper». Предлагали ещё «тучерез», но потом решили не заморачиваться. А вот в «укрмове» ходовым и сейчас является слово «хмарочос» (тот, кто чешет хмары, то есть, тучи).
Но слово-то это, как вы понимает, возникло и прижилось при «проклятом коммунистическом совке», который и начал на расчудесных чернозёмах строить небоскрёбы. А смириться с этим «справжний» патриот не может и не должен ни в коем случае. И потому, как рассказывает ресурс «Украина.Ру», украм предложены новые варианты — «хмародёр», «небосяг» или «хмародряп». То есть, самым выбрать, что должен делать патриот с тучами-хмарами — драть, сягать (достигать) или всё же дряпать (или царапать). Согласитесь, величие возрождающейся нации, изобретшей для мира колесо и все его песни (в этом в Киеве никто не сомневается), от этого зависит напрямую! Хотя психиатры, конечно, нервничают...
Что же случилось в украинской постмайданной элите при президенте Владимире Зеленском, что они решили немного осадить и не насиловать нацию так споро и безжалостно? Нельзя же ведь всерьёз полагать, что они решили одуматься и не насиловать свой народ. Им это запрещено внешними кураторами, которые за насилие и платят зарплату.
На самом деле всё очень просто — внешние и внутренние причины тому виной. С одной стороны, уже даже политкорректной и на всю голову толерантной, но подслеповатой в отношении «демократии на Днепре» Европе стал понятен разгул неонацизма и неофашизма на Украине. Европейцы, наконец, увидели, что украинские постамайданные власти в построении «украинской Украины» (УУ) и подавлении любого инакомыслия стали использовать, как опору, неонацистские и неофашистские парамилитарные шайки боевиков и отморозков из всевозможных радикально-экстремистских структур. И выросших на базе бывших карательных батальонов, которые в 2014—2015 годах заливали кровью Донбасс (типа партии «Национальный корпус», её боевого крыла — «Национальные дружин» или как бы общественного движения «Азов», объединивших ветеранов-карателей из добробата-полка «Азов»), и созданных специально для подавления русскоязычного инакомыслия и насаждения украинизации (типа «Правого сектора» или «С14», переименованной сегодня в «Основу будущего» и прочей подобной и крайне злобной и агрессивной мелюзги).
Европарламент 11 февраля 2021 года даже принял резолюцию, в которой заявил о своей обеспокоенности ростом неонацизма на Украине и предложил её властям закрыть сайт «Миротворец», по которому «работали» неонацисты и неофашисты по заказу власти прессуя всех несогласных.
С другой стороны, это, конечно же, внутренние проблемы режима Зеленского, который сегодня уже откровенно и не кроясь опирается исключительно на репрессивные правоохранительные госорганы и на якобы «добровольную» помощь всякого радикально-патриотического и неонацистского отребья. Более того, именно неонацисты и неофашисты стали в общественном мнении формировать повестку для власти, требуя ужесточения борьбы с «пятой колонной», якобы служащей России — государству-агрессору». Сегодня, например, «С14», никого не боясь, организовывает травлю и нападения на журналистов и оппозиционных политиков даже по месту их жительства. А «Нацкорпус» не только поддержал закрытие трёх оппозиционных телеканалов, но и требует от власти идти дальше — дозачистить информпространство, запретить оппозиционные партии и принять закон о коллаборантах, под действие которого подвести всех несогласных и инакомыслящих.
Власть с явным удовольствием откликается на эти призывы, выдвигая, например, обвинения в госизмене и разжигании межнациональной розни Анатолию Шарию, лидеру оппозиционной Партии Шария (ПШ), собираясь запретить и ПШ, и другую оппозиционную структуру — партию «Оппоплатформа — За жизнь» («ОПЗЖ»), бросившую вызов властям в популярности.
Но параллельно власти опасаются чисто прагматичных последствий для режима чрезмерного давления на оппозицию и весь русскоязычный и русскоговорящий сегмент украинского общества. Как заявил министр Ткаченко, например, о немедленных штрафах для языковых «диссидентов», «сами разговоры о штрафах приведут только к общественному напряжению».
Это значит, во-первых, что излишнее давление на русский язык может привести к обрушению всей с таким трудом выстроенной схемы русофобии на Украине, при которой, благодаря массированной и системной пропаганде и промывке мозгов, удалось настроить против России даже значительную часть русскоязычных и, вы не поверите, этнических русских. Да-да, на Украине уже стали обыденным явлением так называемые «кацапобандеровцы» — русские и русскоязычные, которые ненавидят Россию и готовы с нею бороться, что твои настоящие галичанские бандеровцы. Они или являются этническими русскими, рождёнными на Украине или русскодумающими, или русскоговорящим, но не только не любят Россию, так сказать по-русски, но и якобы воюют с нею. Как в окопах АТО/ООС в Донбассе, так и на улицах украинских городов в отрядах неонацистских и неофашистских штурмовиков-отморозков. Особенно если за это им ещё и платят деньги.
А им платят. И пока разрешают говорить и ненавидеть Россию. Повторяю — по-русски. А вот если начать притеснять их языково, то может случиться эффект февраля 2014 года, когда победившие майдауны по быстрячку запретили языковой закон, немного защищающий русский язык, и это вызвало «русскую весну» — отторжение Крыма и восстание в Донбассе. Такие же процессы возможны и сейчас, когда давление на язык станет нестерпимым и соединится с социально-экономическими проблемами — нищетой, падением жизненного уровня, тарифным и медицинским геноцидами.
Во-вторых, на Украине уже началось выдавливание русскоязычных граждан из всех сфер жизни, в частности, увольнение с работы за несоблюдение языкового законодательства. У таких «мовных» жертв в условиях тотальной нищеты остаётся на Украине выбор небольшой: либо соглашаться с репрессиями и становиться украиноязычным, либо кончать жизнь суицидом, уходя навсегда от возникших проблем, либо выезжать из страны на заработки или ПМЖ. Куда угодно.
Но если вы думаете, что украинские власти волнует утечка трудовых ресурсов, то это ошибка. Украинские власти после майдана работали как раз в парадигме «украинцев должно стать меньше». Деиндустриализированной и лишённой суверенитета Украине при внешнем управлении и превращении в несостоявшееся государство, страну-лимитроф, являющейся сельскохозяйственным придатком коллективного Запада, столько людей не нужно — им там просто нечего будет делать, и они должны, мягко говоря, «аннигилироваться». Сами или под давлением.
Однако у майдаунной власти и её внешних кураторов есть другое опасение: если начнётся массовый исход русскоязычных, то некому будет воевать в Донбассе. Ясное дело, с Россией-«агрессором». Разрушится ещё одна «голубая мечта» коллективного Запада — когда на Украине её русские и русскоязычные граждане воюют с Россией с оружием в руках. После того, как в 2016 году из войск АТО/ООС ушли последние бойцы, которые попали туда, как солдаты, по призыву, недокомплект личного состава в частях составляет 30—40%. Ресурс «Страна.ua» недавно процитировала некоего «майора Д.», воюющего в АТО/ООС:
«Воевать на Донбассе сейчас реально некому. В войсках недобор по личному составу достигает 30—40%. Вот простая арифметика. Допустим, по штату в подразделении должно быть 550 человек. Но на самом деле в строю не больше 350—400 человек. Не очень рвутся гражданские служить по контракту. Из этих 400 человек десятка три — солдаты срочной службы. В ООС срочники службу не несут. Уже минус. Затем, ещё два-три десятка солдат в самовольном оставлении части. То есть, в бегах. Человек 40 болеют. Ещё минус. Как только подразделение выдвигается в ООС, процент больных сразу увеличивается вдвое. Часть заболевших симулянты, часть на самом деле хворает — простуда, пищевые инфекции, травматизм. Снова минус. Поэтому на передовую выдвигается в лучшем случае половина из 550, которые должны быть по расписанию. Но и в ООС 30% из них несут службу в штабах и вспомогательных службах, во второй линии. В итоге на передке несут боевое дежурство лишь треть бойцов из полутысячи, которые должны быть. Какая война, если на позициях нет людей?».
Последний вопрос «майора» — самый страшный для режима Зеленского, который только войной в Донбассе рассчитывает доказать Западу свою нужность и вернуть Украину в мировую повестку дня. Некому будет воевать в Донбассе с «агрессором» — нечем будет и подтверждать свою дееспособность и получать печенюшки. А как майдауны, так и «зе-дебилы» без пропитания жить не согласны.
Дезертирство и уклонение от службы в Донбассе — это, как видим, бич украинской армии вообще и на гражданской войне в Донбассе в частности. Лидируют здесь три области «украинского Пьемонта» — Галичины, откуда люди вообще отказываются идти воевать с «сепарами» и «ватой». Началось это ещё в августе 2014 года, когда самовольно оставил позиции и с оружием поехал домой в галичанскую Ивано-Франковскую область практически в полном составе карательный добробат «Прикарпатье».
Сейчас данные о дезертирстве стараются не обнародовать, чтобы никого не пугать и не позориться настоящими данными о «самой сильной армии в Европе». Но вот по данным Генпрокуратуры Украины, и «Немецкой волны», только в 2014—2018 годах следственные органы направили в суд 11 300 обвинительных актов по статье «дезертирство». А это значит, что из рядов ВСУ дезертирует примерно каждый десятый солдат и офицер. В общем, до 90% дезертиров — из Галичины, а в войсках АТО/ООС воюют до 90% выходцев из центра и юго-востока.
Другими словами, если всех молодых и дееспособных русскоязычных Украины изгнать из страны, то и воевать с Россией будет некому. Галичане, так уж выходит по цифрам, традиционно более охотно идут в каратели или неонацисты, чтобы бороться за «нэньку» в украинских городах, где в них никто не стреляет, а вот на войне с москалями предлагают воевать другим москалям.
Картина маслом, как говорят в запрещённом на Украине «москальском сериале». И министр Ткаченко это отлично понимает. Но всё равно даже он говорит о «ласковой украинизации», которую никто останавливать не собирается. А что думают по этому поводу всевозможные «ястребы-русофобы», даже представлять не стоит. По их мнению, война русских против русских должна продолжаться до последнего русского. За это и стоял майдан. За это ему и платили. Такой вот «хмародряп» получается.
