Особенности украинского православия. Почему УПЦ МП не стала оплотом русского мира? Большое интервью Василия Волги

От редакции: деятельность УПЦ МП на Украине, похоже, подошла к концу. В Верховной Раде зарегистрирован законопроект о её запрете, тем временем СНБО принял, а президент Зеленский ввёл в действие ограничительные (по сути, репрессивные) меры против неё. Не дожидаясь законодательного запрета, созданная на Фанаре при благословении ЦРУ Православная церковь Украины (ПЦУ) уже начала рейдерский захват Киево-Печерской Лавры.

Это интервью мы записали год назад — в октябре 2021-го, в канун Покрова Пресвятой Богородицы, одного из главных православных праздников. Василий Волга — глубоко верующий и воцерковлённый человек — рассказал нам о том, почему УПЦ МП так и не стала оплотом Русского мира на Украине, какую политику проводили церковные иерархи, к чему стремились, как настраивали семинаристов и прихожан, как рассчитывали стать опорой Зеленского и США. Год спустя мы наглядно видим, к чему всё это привело. Почитайте. Теперь это уже, без преувеличения, исторический текст. История предательства — и его итоги.

* * *

14 октября православный мир празднует Покров Пресвятой Богородицы. В канун великого праздника «Антифашист» поговорил с украинским политиком Василием Волгой, прихожанином Украинской православной церкви Московского патриархата.

Действительно ли УПЦ МП является оплотом Русского православного мира на Украине, какие настроения царят внутри Крестных Ходов и храмов, о чём думает новое поколение украинских священнослужителей, в чём разница между российской и украинской церквями, и что, в конечном итоге, их объединит? Эти и другие вопросы мы обсудили в нашем большом интервью.

— Бытует мнение, что УПЦ МП и её прихожане являются едва ли не последним оплотом Русского мира на Украине. Насколько это соответствует реальной действительности в это время?

— Это совершенно не соответствует действительности. В последние годы меня удивляет воодушевление российских СМИ, журналистов, телеведущих от того, что в Киеве проходят многочисленные Крестные Ходы ко Дню Крещения Руси. Эта радость говорит о том, что ни один из этих журналистов не был внутри этих ходов. Они обсуждают только внешнюю картинку. Я там был, и я расскажу, что происходит внутри.

Там действительно собирается очень много людей. В этом году я подошёл к одной из групп и стал говорить с ними. Я спросил, как они относятся к России, верят ли в то, что Россия на нас напала. Мои вопросы услышал священник — по его внешнему виду и правильной речи было понятно, что он прекрасно образован, умён — так вот он сказал мне: «Зачем вы здесь ведёте агитацию? Зачем вы об этом спрашиваете? И вообще, у России есть свой патриарх, а у нас свой митрополит. Мы на Украине живём и молимся». Люди, окружавшие нас, поддержали его — не меня. Я особо хочу обратить ваше внимание на то, что слова о «своём митрополите» произнёс священник, который находится в церковной системе координат, который каждую литургию, каждое воскресенье начинает великую ектенью с того, что просит Господа благословить сначала Кирилла, и только потом Онуфрия, то есть сначала Русского Патриарха, а затем украинского митрополита. Строго формально имя патриарха Кирилла произносится, но в реальности мнение таково: у них в Москве свой престол, у нас в Киеве — свой, у них свой патриарх Кирилл, у нас свой митрополит — Онуфрий.

Чтобы понять, почему так происходит, давайте ответим на вопрос: что есть церковь? Церковь — это перекрёсток метафизики и физики, небесного и земного. И вот то, с чем мы сталкиваемся в последние годы — это когда миллионы прихожан, сохраняя верность православию, верны метафизике, но они не сохраняют верность никаким государственным образованиям. Все эти люди, которые выходят на Крестные Ходы, они никоим образом не за Россию. Они выходят за то, чтобы православная вера, которая является их исконной верой, не поддалась уничтожению на территории Украины. Дабы никакие новые проекты, над которыми сейчас работают Константинополь и ЦРУ, не уничтожили веру и храмы, в которые ходят украинские православные. Но эти православные — это те же украинцы, которые работают на фабриках, заводах, в школах, университетах, лечат людей в больницах, занимаются бизнесом; все они смотрят телевизор, слушают об агрессии России, видят регулярные похороны молодых парней, которых привозят с Донбасса, которых «убила российская армия», и эти люди, процентов 80 из них, считают Россию страной-агрессором. В их головах очень чётко разделено: вера — это вера, а РФ — это РФ, и эти два понятия никак положительно не увязаны между собой.

— Возможно, священник, призвавший вас «не вести агитацию», высказал только свои пожелания — и не более того?

— Нет. Это мнение церковного руководства, которое отлично изложено в новой книге, которая уже стала настольной для всех священников. Об этой книге я узнал как раз во время Крестного Хода в этом году. Она была напечатана в типографии Киево-Печерской Лавры, называется этот труд «Украинская православная церковь. Вехи истории». Книга издана по благословению блаженнейшего митрополита Онуфрия, и только на украинском языке. Книга великолепная, в ней нет ни слова лжи, но акценты расставлены таким образом, что украинскому православному сердцу, которое уже на 80% сердце антирусское, становится легко и всё понятно.

Эта книга начинается с такого предложения: «Украинская православная церковь прошла путь длиной в более тысячу лет». Читатель, увидев это, думает: «Вот так-так, если украинская церковь прошла тысячелетний путь, значит, и украинскому народу столько же лет! Иначе, для кого тогда была эта церковь?». На этой же странице мы читаем: «В середине 15 века епархии на территории Московского царства отделились от исторической Киевской митрополии. С этого времени формируется автокефальная Московская митрополия, при этом Киевская митрополия даже в границах Польско-Литовского государства остаётся в юрисдикции Константинопольского патриархата». О чём здесь говорится? О том, что Русь была крещена вот здесь, в Киеве, это и есть наши предки, это и есть мы; и только в 15 веке Москва отделилась от исконной, киевской, а значит, украинской, матери-церкви. Фактически здесь говорится о том, что Москва откололась. И дальше в книге очень простым, доступным, лёгким языком рассказывается, какой путь прошла Украинская православная церковь вместе с украинским народом в течение многих веков.

В истории церкви есть период, называемый синодальный, он продлился с 1700 до 1917 года. Тогда Пётр I ликвидировал независимость Православной Церкви и полностью подчинил её государству. Патриарший Престол был ликвидирован, была введена должность обер-прокурора, которого назначал царь, и обер-прокурор проводил Синод Православной Церкви, где собирались иерархи церкви, выслушивали волю царя и шли её исполнять. Так вот в этой книге есть упоминание о том, что УПЦ только и вздохнула, начав по-настоящему жить, после 1917 года, когда была уничтожена Российская Империя. Потом было убийство большевиками киевского митрополита Владимира, чьи мощи находятся в Лавре, ограничения в свободе веры, запреты посещать храмы и прочие притеснения. Настоящее возрождение украинской Православной Церкви началось только после гибели двух империй: сначала Российской, потом — Советской, столицы которых находились в Питере и Москве. Киев же всё время страдал от них. И только сейчас мы стали жить своей жизнью и дышать полной грудью, когда ни Москва, ни Питер не топят нас в крови. Вот, какую настроенность формирует эта книга.

Совсем недавно я побывал в Почаевской Лавре. Почаевская Лавра — это форпост Русского Православного Мира в середине греко-католического мира Западной Украины. Я побывал в скиту, где в глаза бросается огромная икона царя-страстотерпца Николая II, иконы Серафима Саровского, Сергия Радонежского — те, которые особо почитаются в России, и рядом с ними почитаемые на Украине Антоний и Феодосий Печерские. В этом скиту, в его внешнем убранстве, в исключительно русской речи монахов вокруг, очень явственно заметен дух единения наших народов. Но! Потом я заказал экскурсию по Лавре, которую проводят семинаристы. Мне было интересно, что на уме у молодого поколения. И вот там катастрофа. Русофобия на религиозном уровне!

— Вот прямо русофобия? Вы не преувеличиваете?

— Ничуть. Мы подходим к собору на территории Лавры — это третий по величине собор в Европе, который был построен при президенте Януковиче, это стоило огромных денег, собор получился на самом деле очень-очень красивым. Я в те годы плотно общался с Януковичем и знаю, что он вложил туда очень много сил и средств. Семинарист рассказывает мне о строительстве, ни словом не упоминая Януковича, а я говорю: «Так что, это Янукович, получается, сделал? Ведь при нём же велось строительство?». Он удивлённо отвечает: «Причём здесь Янукович? Чтобы бандит такое сделал?! Нет! Это люди сами построили, собирали деньги и строили». Я промолчал. Попросил продолжить экскурсию.

В главном соборе Лавры (Успенском) есть фрески, на которых изображена история Лавры, в том числе, история самой знаменитой иконы — Почаевской Божьей Матери, на поклонение которой едут паломники. На одной из фресок изображено удивительное событие, имевшее место быть в 1667 году, когда турки окружили Почаевскую Лавру и готовились к штурму, надеясь поживиться богатой лаврской казной. Монахам нечем было защищаться, и они молились этой иконе. И случилось чудо — турки неожиданно ушли. Историки по-разному объясняют этот момент: то ли в Турции начался бунт, и нужно было возвращаться туда, то ли в войсках началась моровая язва, но факт в том, что они ушли неожиданно и монастырь был спасён.

Я задаю семинаристу вопрос: «А что делали турки в Тернопольской области?». Он отвечает: «Не знаю». А я знаю. Дело в том, что после Богдана Хмельницкого, после того, как были отменены Переяславские соглашения, один из последующих гетманов — Пётр Дорошенко — подписывает с турками договор: для того, чтобы бороться и противостоять Москве, он продаёт туркам Украину. Турки ввели на Украину 300-тысячный военный контингент. Так вот, Почаевская Лавра — это было то место, которое не сдавалось, не поддавалось ни Дорошенко, ни туркам. Турки пришли осаждать монастырь вместе с войсками Дорошенко, «великого» и прославляемого сегодня на Украине персонажа. Я говорю семинаристу: «Так это же тот самый гетман, который ради войны с Россией продал Украину туркам!». И знаете, что он мне отвечает? «И что тут такого? Ведь тогда мы тоже воевали с русскими, и нам нужна была помощь турок, поэтому мы им всё и отдавали. Сегодня же мы тоже воюем с русскими, и нам помогает Америка, значит и ей что-то нужно отдавать», — говорит он мне.

Этот мальчик — будущий священник, который будет служить в УПЦ Московского патриархата. И точно такая атмосфера царит во всех остальных украинских семинариях.

Вот эти три важнейших аспекта. Мои разговоры внутри Крестного Хода и мой разговор со священником, который совершенно чётко выражает мнение большинства тех, кто там был, о том, что у России свой престол, у нас свой престол, мы пришли защищать свою православную веру, а не Москву. Москва — агрессор для основной массы прихожан. Второе. Книга, которая выходит в момент почти полного завершения перерождения украинского общества в антирусское. У меня такое впечатление, что этой книгой УПЦ МП говорит президенту Зеленскому и американцам: «Послушайте, прекратите создавать эти мертворождённые проекты от имени Константинополя, не думайте, что тут пройдёт греко-католицизм. Есть мы — многомиллионная церковь, которая уже созрела к тому, чтобы подставить вам плечо. Вот вам учебник, который сейчас изучают во всех семинариях, в академии Киево-Печерской Лавры, учебник, по которому сегодня выстраивается мышление каждого священника, который будет читать проповедь в каждой церкви. Прошло 30 лет, Украина переродилась, и церковь вместе с ней». И третье. Монахи Почаевской Лавры всегда были, и во многом ещё остаются, основой Русского Православного мира на Западной Украине, его форпостом, если так можно выразиться. Но молодая поросль, семинаристы — уже другие. Семинаристы — это не монахи, это будущие священники, которые разъедутся по приходам по всей Украине. И это новое поколение уже стоит на совершенно иных основах. Эти три аспекта в полной мере отвечают на вопрос о том: действительно ли УПЦ МП является оплотом русского православного мира на Украине? Сегодня я отвечаю — ни в какой мере это утверждение не соответствует реальному положению дел, оно полностью ошибочно.

— Звучит, как приговор.

— На самом деле, нет. Это констатация фактического положения дел на — подчёркиваю это — сегодняшний день. Я вижу перспективу для объединения наших народов, в том числе, на основе нашей общей веры. Но пути должны быть другие.

— Как УПЦ МП относится к войне в Донбассе, и почему в этом конфликте церковь не взяла на себя роль активного миротворца?

— УПЦ и митрополит Онуфрий постоянно молятся о прекращении войны. Но кто такой митрополит Онуфрий? Это монах, один из сильнейших в духовном смысле людей — те, кто имел возможность с ним общаться, поймут, о чём я говорю. Это не человек государственного покроя, как патриарх Кирилл, например, который принимает активное участие в государственном строительстве. Нет. Онуфрий строит молитвенное здание Церкви.

К слову сказать, между российской и украинской церковью есть одна принципиальная разница во внутреннем их наполнении, в векторе духовного развития, так сказать. В Русской Православной Церкви преобладает дух Сергия Радонежского, на Украинской православной церкви дух Антония и Феодосия Печерских.

— Чем они отличаются?

— Ох, боюсь, что читатели не совсем готовы к подобному разговору, но я попробую.

В православии существует такое понятие, как «умная молитва» — особая концентрация на молитвенной медитации. Основы этой аскетической практики на наших землях были заложены Антонием и Феодосием Печерскими — вслед за греческими монахами они делали большой акцент на созерцательной жизни, внутренней медитативной работе с целью построения определённой внутренней структуры человека. Именно такой подход к монашеской жизни реализуется в Почаеве, куда переселились монахи Киево-Печерского Монастыря в 1240 году, после уничтожения Киева ханом Батыем. Сергий Радонежский же появился в северной части Руси на столетие позже, и ему не была ведома эта практика, он вообще отрицал «умную молитву» и не был просто медитативным созерцателем, он был активным делателем — с утра проснулся, «Отче наш» прочитал, перекрестился и пошёл работать. В отличие от Антония и Феодосия Печерских, которые оставили много чего написанного, у нас нет ничего написанного Сергием Радонежским. Но нам известны слова Сергия Радонежского, сказанные когда-то им разным людям: князю, купцу и монаху. Те спрашивали его: «Что мне сделать, дабы Богу угодить, и наследовать жизнь вечную?». И он отвечал им неизменно: «Послужи Руси». Сергий начинает строить монастыри, которые превращаются в центры просвещения. Сегодня это различие как никогда чётко видно — Онуфрий ведом духом Антония и Феодосия Печерских, Кирилл — с его проактивностью в делах церковных, в делах государственных — духом Сергия Радонежского.

Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу, УПЦ не может быть активным миротворцем в силу своей внутренней сути. РПЦ, ведомая духом Сергия Радонежского, возможно, и могла бы стать таковой, ведь сам Сергий Радонежский благословил монахов Пересвета и Ослябю в войско Дмитрия Донского на Куликовскую Битву. Здесь такого активного делания не будет. Молитвенная поддержка — да, призыв к сторонам конфликта прекратить конфликт — да.

И опять-таки. У нас есть книга, которую я вам только что показал. У нас есть ещё один удивительный факт, когда в Украинской Православной церкви Московского патриархата признали Россию страной-агрессором, осудили её агрессивные действия на Донбассе и не признают «аннексию» Крыма.

— Когда это было?

— Два года назад. Об этом заявил председатель синодального информационно-просветительского отдела УПЦ МП, архиепископ Климент (Вечеря) в интервью Радио Свобода.

Здесь, на Украине, журналисты начали было раскручивать это событие, но потом остановились, мол, это мы что, УПЦ МП раскручиваем? В России это увидели, но сделали вид, что ничего не произошло, и постарались скорее забыть. Пресс-служба Московской митрополии никак не отреагировала, патриарх Кирилл ничего не сказал по этому поводу.

И всё же, несмотря ни на что, наше будущее в единстве. Я был в Почаевском скиту и видел прообраз этого будущего, где на одном иконостасе собраны лики всех тех, кто олицетворяет Православие в его полноценности, всеобщности и единстве. Сергий Радонежский рядом с Антонием и Феодосием Печерскими, рядом с Амфилохием и Феодосием Почаевскими. Наше будущее сегодня туманно и подчас трудно даже сформулировать первые шаги по направлению к нему, но я вижу его только в единстве наших народов, которое невозможно без единства наших церквей.

— Поговорим о других православных церквях на Украине. В 2019 году новосозданная ПЦУ — православная церковь Украины — получила томос, формально став главной церковью постмайданной Украины. За эти несколько лет ей удалось обрести влияние?

— Приверженность ПЦУ Константинопольского патриархата демонстрируют националистически настроенные силы. Но, как правило, это люди неверующие. Они приходят в эту церковь, чтобы показать, что они против «московской церкви». ПЦУ не имеет фундаментального влияния на процессы на Украине, и уж тем более она никак не влияет на церковный мир. Сегодня судорожно ищутся пути увеличения этого влияния, ищется подложка под процесс перерождения, потому что народ, не опирающийся на церковь, народом не является. В противовес этому и появилась книга УПЦ МП, которую я вам показал. Повторюсь, фундаментального влияния на общественные процессы на Украине ПЦУ не имеет.

— Что насчёт УПЦ Киевского патриархата под руководством Филарета, которая претендовала на то, чтобы быть главной церковью Украины? Каковы её позиции сейчас?

— Филарет оказал самое большое влияние на строительство национального государства на Украине, пойдя на раскол в 1991 году. Он, в попытке получить украинскую автокефалию, то есть полную независимость, работал вместе с Кравчуком над созданием этого кадавра. Ющенко ждал, что константинопольский патриарх даст томос церкви Филарета, но не срослось. А ПЦУ — это плод недавних двух лет, это следствие провала УПЦ КП, когда стало понятно, что все действия Филарета не дают необходимого результата, не растёт это в народе, не трогает душу. Людей звали в церковь Филарета, говоря, что это национальная украинская церковь, но православные на Украине отвечали: подождите, есть правила, так вот в соответствии с ними ваша церковь — не церковь, нужно, чтобы был томос. Решили дать томос. Турция по команде США надавила на Варфоломея, чтобы он это сделал. Давление ЦРУ на Фанар особо никем не скрывается. Томос дали новосозданной церкви, но снова это не дало результата — половина православного мира возмущена, что этим был внесён глубокий раскол, а в Библии написано, что любое разделение от сатаны. Эта попытка оказалась такой же провальной. Хотя и храмы им дали — храм Андрея Первозванного на Андреевском спуске, который очень долго был музеем, черниговские храмы отдали — и они как-то пытаются встать на ноги, но для народа их не существует. Ситуация для социальных инженеров, работающих над созданием антирусского народа на Украине, безвыходная.

Поэтому следующим логическим шагом в это ситуации будут переговоры между УПЦ МП и представителями украинской государственной власти. Книга, о которой мы сегодня говорили, это и есть предложение к таким переговорам. Она необходима, как кислород, для легендирования украинской государственности, потому что даёт возможность заявить о существовании украинской народности и государственности на протяжении тысячи лет. Эта книга сегодня оказывается куда как более важной, нежели институт Вятровича, нежели любые бандеровские сказки. И когда Зеленский, или кто-то после него — а эти процессы очень небыстрые — появится вместе с митрополитом Онуфрием, как появляются сегодня Путин и Кирилл, вот это и будет явление нового украинского государства во всей полноценности сформированной народности, во всей полноценности сформированной легенды о тысячелетнем народе, во всей полноценности и убеждённости на религиозном уровне, что мы делаем святое дело — воюем с Россией.

— Почему не приживается ни церковь Филарета, ни церковь Епифания? Только из-за того, что в Библии написано, что раскол — это от сатаны? Или есть иные причины?

— Для людей церковных то, что написано в Библии, и то, что написано в канонах, то есть правилах, по которым церковь живёт — это самые главные законы, которые правят их жизнью. На планете Земля другой такой книги, как Библия, не существует, это самая важная книга для православного христианина, поэтому так. Это внутренняя церковная жизнь. Ничего другого не ищите. Если вы будете искать что-то другое в этом вопросе, вы будете ошибаться.

— Насколько сейчас религиозны украинцы, молодёжь, в частности, и влияет ли церковь на общественное мнение в стране?

— Украинская молодёжь в массе своей не религиозна. Что касается старшего поколения, то в последние годы намечается тенденция к увеличению его религиозности. Так, собственно, было всегда, но сейчас многие люди, которые не принимают современного нового мира, начинают возвращаться к Церкви. Влияние Церкви на общественное мнение не очень высоко, но при этом ей доверяет от 36% до 40% населения. Но Церковь при этом не принимает участия в формировании общественного мнения на Украине. Разве что есть у нас такой митрополит Лука из Запорожья, который, бывает, в своих проповедях проходится по националистам, нацистам, по возрождающемуся на Украине фашизму. Но в проповедях, например, Онуфрия вы не услышите того, что услышите в проповедях Кирилла, который обращает внимание на героическое прошлое, который говорит о необходимости патриотического воспитания, чтобы будущее было защищено. Митрополит Онуфрий — всё больше про молитвы, он говорит о том, что для души человека молитва так же важна, как кислород для тела. Без молитвы, без духовного делания, без добрых дел душа умрёт, как тело без кислорода. Вот суть проповедей митрополита Онуфрия. Поэтому и доверие высокое. Но церковь не формирует общественное мнение на Украине.

— Я хочу совместить первую часть нашей беседы и вот эти ваши слова. Вы говорите о том, что роль церкви невысока, она не влияет на общественное мнение, молодёжь не обращает внимания на церковные проповеди, ориентируясь на то, что пишут в сети. Тогда как наши народы — русский и украинский — найдут путь к объединению в будущем, если вы говорили, что это возможно на основе именно церкви?

— А я не говорю, что нас ждёт безоблачное будущее. И я не говорю, что в этой борьбе, которая идёт против нас, мы обязательно победим. Мы можем победить, мы должны победить, но ничего не предопределено.

Я встану на позиции Достоевского, Бердяева, Соловьёва, Осипова и скажу так: мы — это свет, запад — это тьма. Нравственная матрица народов Запада практически полностью разрушена. Мои знакомые раньше жили в Канаде, сейчас они перебрались в Одессу. Почему это произошло? В школе их девятилетнему ребёнку открыто навязывали необходимость сексуального контакта с мальчиком или девочкой, чтобы он как можно раньше определил свой гендер. Там развита ювенальная юстиция, степень её влияния очень высока. Если бы родители стали запрещать ребёнку это делать, их вполне могли бы лишить родительских прав, а ребёнка изъять из семьи. Они вернулись на Украину. Так вот, крушение нравственности — это зло, это тьма.

Крушение нравственности — это крушение семьи. Крушение семьи — это крушение ячейки общества, крушение народа в итоге. Если семьи нет, если отец бросил, мать ушла, если дети без присмотра, если всем на всех плевать — не остаётся ничего, чтобы связывало людей, народ в единое целое.

Или вот ещё. Прошли выборы в России, я разговариваю со сторонниками разных политических сил — и со сторонниками Путина, и со сторонниками коммунистов, и со сторонниками Навального. Вы не представляете просто, какая у них ненависть друг к другу! А ведь все мои собеседники — представители интеллигенции, люди образованные, при этом они такое друг на друга говорят, что становится просто страшно. Послушайте, если ваш товарищ не проголосовал за ту же политическую силу, что и вы, это не значит, что он «дебил, придурок, неадекват». Это означает только то, что у человека другое мнение — и больше ничего. Вы же братья, вы же единый народ, вы это забыли? Конечно, забыли! А что нас связывает тогда, если любви между нами нет? Если нравственной основы нашего существования нет, то что есть? Ничего — только разделение, раздробленность и вечная война всех против всех.

Так вот, раздробленность, разделение — это зло, это тьма. Я не утверждаю, что война их тьмы с нашим светом закончится нашей победой. В истории человечества мы имеем достаточное количество примеров, когда с планеты Земля исчезали огромные народы и империи. Вавилоняне, ассирийцы, индейцы, совсем недавно по историческим меркам с карты исчезло три великие империи — Османская, Австро-Венгерская, Российская. Если мы не окажем достаточного сопротивления, мы проиграем. И тогда нечем будет сводить начало нашей беседы и её конец, мы не сможем свести это в единое целое. Тогда надежды на то великое совместное светлое будущее, на которое я, например, надеюсь, не сбудутся. А это светлое будущее я надеюсь застать ещё при своей жизни. Для всех этих геополитических, экономических и прочих «кувырканий» я отвожу не более 10 лет.

Апостол Павел сказал: «Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных». На современный язык это можно перевести как «мы воюем не с людьми, а с Началами, с Властями, с вселенскими повелителями этого мира тьмы, с духовными силами зла в поднебесном мире». Заметьте: именно через демократию мы убиваем друг друга. Ведь если в нас нет ничего глубже поверхностных политических идеологем, если мы только «левые» и «правые», то с какой стати мы должны ощущать себя единым народом? Ведь благодаря демократии из нас уже сделали несколько народов: «левые», «правые», «коммунисты», «либералы» и так далее.

И если проиграем мы в этой войне, в которой мы часто воюем сами против себя на стороне своего врага, то нас просто не будет. «Левые» поубивают «правых», а «правые» — «левых». Всё.