Отношения Турции с Россией как козырь в игре с Западом
Встреча Путина и Эрдогана 22 ноября станет второй за последнюю неделю. Почему президенты видятся так часто? По каким вопросам удается договориться, а по каким — нет?
Сирия: весь комплексов вопросов, связанных с этой страной, обсудят 22 ноября в Сочи Владимир Путин, Хасан Роухани и Реджеп Эрдоган.
Саммиту президентов России, Ирана и Турции предшествовали переговоры глав МИД и начальников генштабов трех стран. В последние двое суток президент России поговорил по телефону практически со всеми лидерами Ближнего Востока — с премьером Израиля, королем Саудовской Аравии, президентом Египта и другими.
Минувшей ночью Владимир Путин обсудил с главой США Дональдом Трампом в том числе сирийскую проблематику. Кроме того, в понедельник президент России принял в Сочи Башара Асада, на встрече Владимир Путин заявил о скорой победе над террористическим «Исламским государством» и необходимости политического урегулирования под эгидой ООН.
В результате совместной с Россией военной операции в Сирии под контроль Дамаска возвращено около 98% территории страны, заявил ранее Путин во время встречи с президентом Чехии Милошем Земаном. При этом турецкая пресса дает несколько иные оценки: до 20% сирийской территории контролируют курды. Те же самые турецкие СМИ сообщают также, что в Сочи в среду, 22 ноября, пройдет трехсторонний саммит России, Турции и Ирана по сирийскому вопросу.
Можно напомнить, что сочинские переговоры уже срывались — по некоторой информации, именно из-за курдов, которых Турция не хотела видеть за столом переговоров. То есть, несмотря на явные подвижки в турецко-российских договоренностях (в частности, на днях российские военно-транспортные самолеты начали летать на базы в Латакию и Хмеймим напрямую, через Турцию, а не окружным путем — через Иран и Ирак, как раньше), нерешенных вопросов также остается много. Главный из них — отношения с курдами, от поддержки которых России не следует отказываться, уверен корреспондент Федерального агентства новостей в Сирии Кирилл Оттер:
Кирилл Оттер, корреспондент Федерального агентства новостей в Сирии
«Обе стороны — и Эрдоган, и Асад — воспринимают курдов как потенциальную угрозу. Данный момент — сирийско-курдский и турецко-курдский вопросы — может решить, в общем, только Россия. Америка, на мой взгляд, плохо сознает, что она вообще в Сирии забыла и что она может с этого получить. В Сирии, так или иначе, назрела федерализация, и, если мы объявим о нашей симпатии к сирийским курдам, это может некоторым образом усложнить взаимоотношения с Турцией, но в любом случае это будет обозначать наше долгое присутствие на Ближнем Востоке».
Руководитель исследований в Институте диалога цивилизаций Алексей Малашенко считает, что, если будет большая нужда, Россия все же откажется от поддержки курдов. По его словам, с прагматической точки зрения «от турок сейчас для России больше пользы». Но только курдским вопросом объяснять столь частые встречи российского и турецкого президента нельзя, полагает эксперт:
Алексей Малашенко, руководитель исследований в Институте диалога цивилизаций
«Они так часто общаются — чуть ли не 16 раз были какие-то разговоры, встречи — потому что существует взаимная потребность: Путину нужен Эрдоган, а Путин нужен Эрдогану. Оба они такие политики — им необходимо общаться непосредственно, для того чтобы правильно оценить ситуацию. То, что сейчас мы наблюдаем на Ближнем Востоке, это не конфликт, это конфликты, у которых самые разные векторы интересов. Получается такой «борщ», который состоит из самых разных «продуктов», и пытаться найти общий ключ — это просто невозможно».
Если турецкий президент уже несколько раз менял свое мнение по поводу политической судьбы Башара аль-Асада, то по поводу курдов он непреклонен, так как видит, и это во многом правда, в усилении сирийских курдов потенциальное усиление курдов турецких, на что он идти не хочет ни при каких условиях. Впрочем, стоит заметить, что для Турции хорошие отношения с Россией — это не только сирийский и связанный с ним курдский вопрос, но и прекрасный козырь для игры с Западом.
Андрей Жвирблис
