Политический анахронизм Русской весны
Сегодня, 26-го февраля, отмечается десятая годовщина начала исторических событий, получивших называние Крымская, а затем и Русская весна.
Именно в этот день 10 лет назад неравнодушные крымчане вышли под здание парламента на тот момент ещё автономной республики в составе Украины, чтобы потребовать от местных властей выразить категорическое несогласие с государственным переворотом, осуществлённым в Киеве. В этот день в Симферополе в противостоянии с боевиками запрещённого в России Меджлиса, которых пригнали под стены Верховного совета экстремисты Чубаров и Джемилёв, пролилась первая кровь — погибли двое защитников республики: Валентина Корнева и Игорь Постный.
Сегодня, вспоминая те события и экстраполируя их на состоявшийся 16 марта 2014 года референдум, принято говорить, что решению жителей Крыма вновь стать частью России исполнилось 10 лет.
Вот и в опубликованном по этому поводу на сайте Кремля заявлении президента РФ Владимира Путина сказано, что 16 марта 2014 года стало «поистине судьбоносной вехой для севастопольцев и крымчан», днём, когда они сделали твёрдый, однозначный выбор — навеки быть с Россией.
Таким образом, тема десятилетия начала реинтеграционных процессов на полуострове стала государственным нарративом. Но правда ли это? Или намерено искажая хронологию событий, наша власть пытается снять с себя ответственность за бездарную политику на украинском направлении, проводимую с момента распада СССР и практически вплоть до начала СВО 24 февраля 2022 года?
Для начала немного исторических фактов, о которых сейчас стараются особо не вспоминать.
Ещё в сентябре 1990 года Крымский областной совет народных депутатов поднял вопрос о преобразовании Крымской области в Крымскую Автономную ССР, существовавшую до 1945 года. Уже через пять с небольшим месяцев, 12 февраля 1991 года, решение об этом было принято на референдуме, в ходе которого «за» проголосовали 93,3% крымчан. Это был первый шаг на пути восстановления исторической справедливости.
Ещё через год, 26 февраля 1992 года, по решению Верховного совета республики Крымская АССР была переименована просто в Республику Крым, а уже 5—6 мая того же года ВС Крыма принял «Акт о провозглашении государственной самостоятельности Республики Крым» и Конституция республики, определившую Крым как «демократическое суверенное государство в составе Украины». Разумеется, Верховная Рада Украины выступила категорически против акта и приняла постановление требованием его отменить.
Год 1993, 14 июня. В Крыму появилась должность президента, которым после выборов в феврале 1994 года стал Юрий Мешков — на сегодняшний день первый и последний президент республики. По инициативе Мешкова, 27 марта того же года в Крыму прошёл референдум, в ходе которого 83% крымчан выступили за расширение автономии и введение двойного гражданства, с прицелом на постепенное вхождение в состав Российской Федерации.
В Москве, где к тому моменту выходило на пик противостояние между президентом Борисом Ельциным и его окружением — с одной стороны, и Верховным Советом РФ — с другой, на крымский вопрос смотрели по-разному. Депутаты, во главе со спикером Русланом Хасбулатовым всячески поддерживали инициативы крымчан, направленные на исправление проявлений хрущёвского волюнтаризма, вылившегося в передачу Крыма в состав УССР в 1954 году. Ельцин и его «семья» был категорически против, ибо желания ссориться с соратником по развалу СССР Кравчуком у них не было — не для того они в 1991 году совершили акт государственной измены в Беловежской пуще.
В итоге в России победил Ельцин и его точка зрения на отношения с Украиной, мягко говоря, противоречившая интересам Российского государства.
Пользуясь попустительством Кремля, 17 марта 1995 года Верховная рада Украины в одностороннем порядке отменила крымскую конституцию 1992 года, упразднив пост президента. А со временем Киев превратил полуостров всего лишь в одну из прочих украинских областей, разве что с формальным статусом «автономной республики».
Даже этого короткого экскурса достаточно, чтобы утверждать, что решению граждан Крыма вернуться «в родную гавань» в этом году исполняется не 10, а минимум 30 лет. Так почему мы молчим об этом? Почему мы не вспоминаем крымский референдум 1994 года, результаты которого в Кремле предпочли тогда не заметить? Как, кстати, и результаты референдумов в ДНР и ЛНР в мае 2014-го.
А ведь подобный политический анахронизм, увы, не единичен. Почему сегодня, говоря о двух годах СВО, мы зачастую приравниваем их к сроку «войны в Донбассе»? Войны, которую Запад руками Украины ведёт против России, начиная с 2014-го, а не с 2022 года.
Все эти незначительные, на первый взгляд, хронологические искажения на самом деле нужны для того, чтобы не признавать ошибок, допущенных нашей властью, начиная с развала СССР.
Начиная с согласия Ельцина отпустить Украину с Крымом и Новороссией, хотя существуют достоверные свидетельства непосредственных участников «банного заговора» о том, что в тот момент Кравчук готов был сдать всё, что попросят, лишь бы стать «гетманом», хоть чего-нибудь.
Начиная с нашей украинской политики все 30 лет её независимости, с нашей «дипломатии» в лице Черномырдина и Зурабова, с испуга помочь Донбассу и ввести войска ещё в 2014-м, с добровольного отказа от освобождения уже очищенного к тому времени от бандеровцев Мариуполя? В результате сколько наших солдат и мирных горожан заплатили своей жизнью весной 2022-го за «схематозы» Суркова и интересы Ахметова десятилетней давности?
Даже президент России Владимир Путин за последнее время уже неоднократно признавался в ошибочности решения, принятого на неизвестном широкой публике заседании Совбеза РФ в апреле 2014 года.
Почему же мы не говорим об этом? Как мне кажется, дело в том, что в отличие от киевских властей у наших нет своих «попередникив» (предшественников), на которых можно было бы свалить ошибки предыдущих лет. Большую часть украинских шишек мы набили уже при Владимире Владимировиче и Дмитрии Анатольевиче, которых, как ни старайся, разделить не получится.
И даже там, где, казалось бы, Верховный готов за это покаяться, угодливые пропагандисты стелют соломку в виде «двух» лет конфлита, «СВО» вместо войны и «десятилетия» волеизъявления крымчан.
Но ведь в эту «игру» можно сыграть и по-другому — просто подсчитать, сколько лет понадобилось руководству нашей страны, чтобы вспомнить, что Крым — это Россия, понять, что Запад — нам не друг, не партнёр и никогда им не станет, признать очевидную неизбежность силового решения украинского вопроса и, наконец, принять тот факт, что никакой дружественной нам Украины не может быть априори.
Впрочем, последнее, похоже, поняли пока далеко не все. А значит, всё ещё сохраняется риск того, что хронологический барабан будут вновь крутить ещё лет эдак через пять-десять, после очередного внезапного «прозрения»...
