Порошенко между Парижем и Киевом
Вернувшись из Парижа, где проходила встреча в нормандском формате, президент Петр Порошенко дал 4 октября интервью украинским телеканалам, в котором сделал ряд важных заявлений относительно перспектив мирного урегулирования ситуации на Донбассе.
О чем договорились в Париже
В начале, я обращу внимание на моменты очевидные, независимые от заявлений Порошенко.
По сути, парижская встреча закончилась безрезультатно. Само по себе то, что комментировали ее итоги только Меркель и Олланд, а также модальность их заявлений («мы обсуждали», а не «мы решили»), говорит о том, что никаких новых решений принято не было.
Соответственно, заявления и президента, и украинских СМИ относительно якобы принятых в Париже решений, вряд ли найдут понимание в Москве. Да и европейские партнеры, скорее всего, будут немного удивлены заявлениями Порошенко – они-то считают, что просто обменялись мнениями… Поэтому слова главы государства – больше его мнение, доведенное до остальных членов «четверки», чем согласованная позиция.
Стороны обсуждали только выполнение Минска-2 в контексте, надо понимать, плана Мореля (никакого другого плана реализации достаточно абстрактных Минских соглашений все равно нет).
Президент Украины, разумеется, провозгласил это обстоятельство победой украинской дипломатии, что, однако, вряд ли соответствует действительности. Именно он трижды упомянул в своих выступлениях в ООН необходимость ввода в Украину международных миротворческих сил, что не предполагается Минскими соглашениями. Да и план Мореля, разработанный в формате Нуланд-Карасин (т.е., вообще без участия Украины) украинской стороной воспринимался без особого восторга.
Правда, Порошенко уточнил, что достигнуто понимание того, что, «если какой-то пункт Минских договоренностей не выполняется, то существует ответственность – санкции, их усиление и продолжение».
Заявление это совершенно бессмысленное.
До сих пор санкции вводились против России, которая стороной мирного урегулирования на Донбассе не являлась и не является – только посредником. Украинский кризис был поводом, но не причиной введения санкций.
Введение же санкций против Украины в случае невыполнения условий соглашения ею выглядит крайне маловероятным. Во-первых, до сих пор это не делалось, хотя к Украине в отношении выполнения соглашений тоже есть претензии (во всяком случаен – у России). Во-вторых, если санкции против России оказались в целом малоэффективными, то в отношении Украины они окажутся неэффективными вовсе – санкции, которые в одностороннем порядке вводит против украинской экономики собственное правительство, причиняют стране намного больший ущерб. Т.е., на нанесение вреда экономике не будет являться для Украины поводом для смягчения позиции и выполнения соглашений.
Теперь, учитывая эти обстоятельства, можно приступить к заявлениям президента.
Перемирие
Нынешний этап президент характеризует как переходной от прекращения огня (которое, в основном, соблюдается) к перемирию, без которого дальнейшее продвижение в деле урегулирования конфликта невозможно.
Тут можно придраться к словам – ведь и во время развития конфликта многие шаги (например – экономическая блокада Донбасса) делались уже по ходу боевых действий, и после него Украина предпринимала многие шаги в рамках Минского процесса до соблюдения режима прекращения огня. Но это – действительно придирки.
А вот соглашение об отводе вооружений среднего и малого калибра действительно можно счесть успехом украинской стороны, поскольку за основу было взято именно украинское предложение о поэтапном отводе. Другое дело, что принято это предложение было в связи с тоном заявлений Путина в ООН, в котором он приводил украинский кризис в качестве примера эффективного разрешения регионального конфликта.
Общие соображения
Президент сделал несколько заявлений стратегического характера, ориентированных, скорее, на внутреннюю аудиторию, и имеющих характер, мягко говоря, неоднозначный.
Во-первых, президент провозгласил целью своей политики «возвращение Украины на Донбасс».
Отмечу, что Петр Порошенко, безусловно, талантливый и эффективный дипломат, который слов на ветер не бросает. А значит, скорее всего, сказал он именно то, что сказал – речь идет не о возвращении Донбасса в Украину, а о возвращении Украины на Донбасс.
Тут имеется в виду, что Донбасс – это просто территория Украины, с которой украинское государство было вытеснено, а теперь возвращается. Правда, это никто не ставит под сомнение кроме … собственно населения Донбасса, которое видит ситуацию несколько иначе.
Президент это понимает, а потому указывает на второе важное обстоятельство – «как президент Украины буду бороться за каждый клочок украинской земли. Первый – Донбасс, дальше – Крым».
Тут принципиально важный момент – президент будет бороться за территорию, но не за население. Граждане Украины, проживающие на «оккупированных территориях», Киев не интересуют. Отсюда – экономическая блокада, целью которой является создать населению мятежных регионов невыносимые условия существования, которые вынудят их покинуть Украину.
Правда, до сих пор эта политика эффекта не дала. Но целевая аудитория президента позитивно реагирует именно на такие сигналы, и президент обязан их давать.
Выборы
Президент указал три пункта, необходимых для проведения местных выборов на Донбассе.
Во-первых, это участие в выборах «внутренне перемещенных лиц», поскольку «это – украинские граждане, украинский «якорь» Донбасса».
Это заявление вполне подтверждает предыдущую логику – жителей «оккупированных территорий» президент считает ненадежными коллаборационистами, а людей, которые бежали от войны за пределы Украины, судя по всему, вообще предателями, и видит необходимым проведение выборов на Донбассе по возможности без местных избирателей. Хотя и «внутренне перемещенные лица» тоже не являются особо надежными.
Ссылки на обязанности президента как гаранта Конституции в данном случае выглядят не слишком убедительно – не так давно, сам же гарант подписал закон о местных выборах, который не предполагал не только голосования беженцев, но и вообще выборов на Донбассе. Более того, в соответствии с этим законом было отказано в праве голоса и жителям ряда районов, оставшихся под украинским контролем – хотя в прошлом году, в много более напряженных военно-гуманитарных условиях, они участвовали в президентских и парламентских выборах.
Во-вторых, «украинские политические силы будут принимать участие в выборах на Донбассе».
Собственно, на это никто и не покушался – республики Донбасса только требуют права самостоятельно определять список партий, допущенных к выборам. Но, скорее всего, тут речь не об этом – даже будучи допущенным к выборам «Правый сектор» не сможет ни провести местные конференции, ни выдвинуть членом избиркомов и кандидатов – на территориях просто не будет людей. Т.е., скорее всего, речь идет о фейковых партийных организациях, не имеющих прямого отношения к региону и специально созданных под эти выборы (хотя я не исключаю, что где-то существует «Донецкий обком БПП в изгнании»).
В-третьих, это полноценное участие и освещение событий украинскими СМИ.
Честно говоря, у меня есть сомнения относительно способности большинства украинских СМИ вообще что-либо освещать – даже на территории, далекой от зоны АТО. В любом случае, прежде чем давать такие сигналы, президенту стоило бы вмешаться в судьбу Руслана Коцабы, который, как раз, попытался «участвовать» и «освещать». А раз уж такого вмешательства нет, то президент, очевидно, имеет в виду продолжение «дистанционной» работы МИТ, которые будут черпать «информацию» из «ясников» «Минстеця».
В общем, Киев интересуют не выборы, а их «правильные» результаты. Впрочем, есть позитивный момент, о котором президент не упомянул – для проведения таких выборов нужно принятие нового закона.
Частные вопросы
Кроме того, президент сделал несколько заявлений о политических условиях проведения выборов.
В частности, президент в резкой форме заявил, что не будет никакой «амнистии всех без исключения боевиков и возможности их участия в выборах». Между тем, пункт 5 Минских соглашений требует «обеспечить помилование и амнистию путем принятия закона, запрещающего преследование и наказание лиц в связи с событиями, имевшими место в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины». Если уж позиция Украины, Германии и Франции действительно состоит в том, что «никаких изменений в Минские договоренности вноситься не будет», то речь идет именно об амнистии «всех без исключения» (кроме, конечно, Заверюхи и Мосийчука, которым инкриминируются противоправные деяния за пределами «отдельных районов»).
По его мнению, не нужно внесение изменений и введения в действие закона об особом режиме местного самоуправления. Между тем, без этого шага никакие выборы вообще не состоятся – нынешняя редакция закона довольно существенно противоречит Минским соглашениям.
Он считает, что вывод иностранных войск должен начаться до выборов, но есть сомнения в том, что этот вопрос вообще обсуждался в Париже. Особенно на фоне того шока, который пережил сам Порошенко, сравнив события в Украине (где наличие иностранных войск до сих пор не доказано) и в Сирии (где оно не скрывается).
Самое же главное, президент ни словом не обмолвился о необходимости согласовывать практически все шаги Украины по имплементации Минских соглашений с властями республик Донбасса, которые он же сам назвал в ООН «правительствами»…
Резюме
В контексте неопределенности результатов встречи в Париже следует признать, что заявления Петра Порошенко обозначают лишь украинскую позицию, а сами заявления ориентированы на украинскую аудиторию с тем, чтобы показать – никакой «зрады» нет.
В заявлениях содержатся как намеки на возможность реализации Минских соглашений, так и совершенно определенные заявления о том, что некоторые меры в рамках Минских соглашений Украина реализовывать не намерена.
Учитывая, что сами по себе Минские соглашения написаны достаточно неопределенно и их легко трактовать в пользу Украины, но очень трудно – в пользу республик Донбасса, логично предположить, что Порошенко все же не настроен на их выполнение. Причем причины этого, скорее всего, внутриполитические – украинское общество желает мира, но не готово к примирению.
