«Поумнение» и размежевание. На Украине есть целых две нации, но ни одного украинца
Пару недель назад на Украине опубликовали любопытную статистику, одновременно и по уклонистам, и по погибшим на фронте в разрезе отдельных украинских областей. Так вот, выяснилось, что и там, и тут лидируют выходцы из Галичины, при этом не составляющие большинства в ВСУ (скорее, ровно наоборот). Вывод: реальная война — это вам не по схронам ныкаться и мирных жителей по ночам кошмарить, в неё западенцы не умеют и откровенно боятся.
Если наибольшие цифры по уклонистам в тысячах человек в Восточной и Центральной Украине это 14,3 в Киеве, 11,4 в Киевской области, 7,8 в Днепропетровской, и 7,0 в Винницкой, то на западе: от 27 тысяч — в Черновицкой до 58 тысяч — в Закарпатской, ну, и рекордные 101,7 тысячи в самом центре украинского Пьемонта — Львовской области.
Почему Пьемонта? Так обожают именовать Галичину местные политологи, по аналогии с самой западной итальянской провинцией, которая сыграла значительную роль в итальянском национально-освободительном движении XIX века, являясь ведущей силой буржуазной революции 1821 года и активно участвуя в революционных событиях 1848—1849 годов. Именно вокруг Пьемонта в итоге произошло объединение Италии. А уже в XX столетии во время Второй Мировой войны Пьемонт стал центром итальянского Движения сопротивления.
Вот только Львов, как и вся прочая Западная Украина, ничем таким похвастаться не может. Как раз наоборот. Во времена освободительной войны под предводительством Богдана Хмельницкого львовяне просто не открыли ему ворота и не впустили его войско в город, откупившись небольшой контрибуцией. В результате казаки были вынуждены отступить — на осаду времени не было, а штурмом взять Львов было слишком сложно.
Ну, а о том, как в 1941-м местные горожане «зиговали», приветствуя «великую германскую армию-освободительницу», есть масса документальных свидетельств, в том числе, фото и видео.
И, тем не менее, всё это не мешает существованию мифа о Галичине как о сердце украинской независимости. Не мешало, до недавних пор.
«Ещё 20 лет назад, во время первого майдана, я обратил внимание, насколько галичане не воины. Ну не их это. А отсюда и количество потерь. Ну, а количество „ухылянтов" говорит о том, что они ещё и первые „бегуны". И это притом, что именно они и их бредовые идеи сегодня на Украине победили. И защищают их (и очень хорошо) обманутые, по сути, русские», — так прокомментировал результаты исследований член Совета по межнациональным отношениям при Президенте России Богдан Беспалько.
Правда об истиной сути галичан — факт, конечно, интересный, но не то, чтобы страшно значимый. Для всех, кто знает, что такое Украина, не понаслышке, всё это никогда не было секретом.
Но тут подоспели итоги других соцопросов, теперь уже от украинской Государственной службы качества образования. Так вот, согласно их результатам, число учеников, считающих украинский язык родным и использующих его в школе и вне её, с 2022 года, когда был всплеск «украинского патриотизма», заметно просело.
«Если после начала СВО родным украинский язык назвали 91% школьников, то за период 2023/24 годов — 74%. Аналогично этот показатель снизился среди учителей (с 93 до 82%) и родителей (с 94 до 86%). За пределами школы на украинском языке вообще общается менее 40% школьников. Причём на востоке Украины только 17% (на западе — 74%)», — пишет издание Страна.ua.
Как отметил директор фонда «Историческая память», научный сотрудник Института российской истории РАН Александр Дюков, «к этой статистике, разумеется, надо делать поправку — понятно, что в условиях, мягко говоря, несвободного государства, опрашиваемые (особенно взрослые) склонны давать не реальные, а социально одобряемые ответы».
То есть, на самом деле, число тех, для кого русский как был, так и остаётся родным и потому предпочитаемым языком общения, ещё больше. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно зайти на страничку Зеленского в одной запрещённой в России социальной сети и почитать, на каком языке украинские граждане осыпают проклятиями своего президента.
«Лишнее подтверждение того, что никакого выдающегося нацбилдинга, и вообще становления украинской политической нации не состоялось. Эйфория 22 года схлынула. Оставив всю ту же не сшитую внутри себя страну. С культурными, этическими и политическими границами в головах», — верно подметил мой коллега, уроженец Донбасса, политолог Михаил Павлив.
Что это значит, особенно в наложении результатов одного исследования на другое? Украина совершенно чётко разделена на две нации — русские (малороссы) и «условные украинцы». Если с первыми всё понятно, то вторые — это некий фантом. Никакого единого образа украинца не существует. Ну, то есть, он как бы есть — вышиванка, шаровары, оселедець (чуб) и «ще нэ вмэрла», — но де-факто реально за украинство выступают только люди, для которых всё это чуждо, и которые к казацкой Украине (а именно она взята за усреднённый образец) не имеют никакого отношения. Те самые галичане, которые и не украинцы вовсе, а потому и защищать «нэньку» желанием не горят.
Есть ещё, правда, некие «патриоты в изгнании», такие как популярный некогда певец Иван Дорн. Даром, что уроженец Челябинска, Дорн продолжает, как он выражается, «топить» за Украину, находясь при этом в тысячах километрах от неё.
«Я хочу, чтобы все знали, что я всегда и везде за границей остаюсь украинским артистом и топлю за Украину, но при этом со своим нарративом, со своим контекстом, свободолюбивым», — отметил артист, чьё «свободолюбие» заключается в отказе сражаться «за Родину» с оружием в руках.
Но это так, человек без роду, без племени, а мы всё-таки о нациях говорим.
Так вот, в противовес галичанам и «убежантам», граждане Украины, являющиеся прямыми наследниками её казацкого образа, в большинстве своём — обычные русские-малороссы, которые, как точно было сказано Олесем Бузиной (а не Гумилёвым, которому это часто приписывают), умнея, превращаются в просто русских.
Вот эти вот два процесса — «поумнение» и размежевание — мы сейчас на Украине и наблюдаем. Чем это всё закончится? Ну, по неизбежной исторической логике, в одной стране этим людям больше не жить.
