Прежней Европы больше не будет?

Накануне британское агентство Reuters рассказало, что канцлер Германии Олаф Шольц выступил за скорейшее присоединение Западных Балкан, Украины, Молдовы и Грузии к Евросоюзу. Произнося пафосные речи о том, что необходимо «гораздо сильнее использовать влияние объединённой Европы», глава немецкого правительства как бы невзначай обронил, мол, ЕС давно пора бы переходить к мажоритарному голосованию, что стало бы важной «ступенькой к расширению блока».

Шольц ещё раз подчеркнул приверженность Германии увеличению численного состава Союза, но заметил, что вхождение новых стран в ЕС вызовет большие разногласия между государствами-членами, а потому необходима реформа существующей системы принятия решений.

«Там, где сегодня требуется единогласие, риск того, что отдельная страна воспользуется своим правом вето и помешает всем остальным продвигаться вперёд, возрастает с каждым дополнительным государством-членом, — добавил он. — Поэтому я предложил постепенный переход к голосованию по большинству в общей внешней политике, а также в других областях, таких как налоговая политика, — прекрасно понимая, что это также будет иметь последствия для Германии».

Что ж, идея устранить обязательное единодушие как препятствие на пути к европейской унификации не нова. По сути, страны-основатели Европейского сообщества заговорили об этом практически сразу, как в ряды дружной староевропейской семьи влились неофиты из Польши, Чехии, Словакии, стран Прибалтики и прочих осколков соцлагеря и СССР. Уж больно непримиримыми оказались противоречия интересов тех, кто задумывал и своими руками создавал общеевропейский дом, и нахлебников-иждивенцев, прибывших на всё готовое.

Так что прозвучавшее заявление Шольца о вступлении в ЕС новых членов стоит рассматривать не как некий конечный результат, а, скорее, исключительно как средство достижения совершенно иных целей. Стоит также заметить, что германский канцлер высказывает не своё личное мнение, он всего лишь ретранслирует идеи некоего европейского ядра, которое уже давно искало повод начать реформы.

И, наконец, настал удобный момент для введения мажоритарного голосования, то есть простым большинством, вместо обязательного консенсуса всех участников.

Причём — обратите внимание — изменения в процедуре принятия решений должны, по задумке инициаторов, произойти раньше приёма в ЕС новых участников, а сам приём может быть под вполне благовидным предлогом спокойно отложен на потом. А потом ещё раз, и ещё раз, и снова, и снова...

Да и, правду сказать, сейчас явно не лучший момент для реализации расширительных фантазий еврооптимистов.

Но всё это лирика, а вот что действительно важно, так это то, что право вето, которым малые страны обладали наравне с большими — было единственным инструментом их влияния на политику Евросоюза. И если у них его отберут, то рано или поздно (скорее рано, особенно в нынешних условиях) это выльется в открытую грызню внутри ЕС.

Ну вот, например. В конце прошлой недели глава МИД Венгрии Петер Сийярто в очередной раз объяснил причины отказа Будапешта от введения антироссийских санкций в вопросах энергетики.

«Венгрия не желает вести переговоры о каких-либо энергетических санкциях, ни в отношении нефти, ни природного газа. И хочу сказать, что мы не одиноки в этом. Может показаться, что здесь присутствует политическая смелость, политическая стабильность как фактор, но, к сожалению, эти качества даны не всем. На последнем заседании совета министров иностранных дел ЕС обсуждался вопрос нефтяных санкций, и несколько коллег подошли и спросили: „Петер, ты же против, да?‟ И я ответил: „Друг мой, ты меня знаешь, ты это видел, но тебе нельзя говорить, что вы солидарны со мной, хоть лично ты мне и скажешь, что ситуация такова, как мы её обсуждали‟. Там такое невероятное давление со стороны либерального мейнстрима на тех, кто говорит правду, что если не будет определённого уровня политической стабильности, то страна будет не в состоянии действовать самостоятельно», — отметил венгерский министр.

Ну, а теперь представьте, что венгров лишат возможности самостоятельно определять свою энергетическую политику или, по крайней мере, влиять на таковую на уровне всего Евросоюза. А ведь Шольц особо подчеркнул, что мажоритарное голосование должно в первую очередь применяться ЕС как раз во внешнеполитических вопросах. А что есть санкционная война, как не та самая внешняя политика?

Или такой пример. На днях председатель молдавской оппозиционной партии «Шор» Илан Шор заявил, что готов лично поехать в Москву, чтобы договариваться о поставках в страну газа.

«Я хочу обратиться напрямую к правительству Российской Федерации и руководству „Газпрома‟ с просьбой согреть наши дома», — произнёс Шор в своём обращении к согражданам по случаю Дня независимости Молдавии.

Более того, молдавский оппозиционер усомнился в самом принципе государственной политики, когда важнейшие решения, касающиеся энергетической безопасности, отдаются на откуп наднациональным органам.

«Насколько может быть независима страна, в которой власти действуют вопреки интересам простых граждан? Насколько может быть независима страна, руководству которой выдают из-за границы деньги на так называемую дешёвую демократию?», — задал он риторические, но весьма крамольные вопросы.

А ведь с точки зрения логики действий Брюсселя — это не просто некая фронда, это опасный оппортунизм, подрывающий сами основы европейского единства. А Молдавия с недавних пор числится у нас официальным кандидатом в члены ЕС. Ну, вот и дай таким право вето, они так всё повернут, костей не соберёшь.

Впрочем, с учётом и без того не лучшего положения дел внутри Евросоюза в связи с украинским конфликтом и антироссийскими санкциями, раскол, а за ним и развал объединения может последовать куда стремительнее, чем многие полагают. И без вступления туда новых возмутителей спокойствия. Так что, проведут они «голосовательную реформу» или не проведут, в любом случае, прежнего ЕС мы уже не видим. Что ж, туда ему и дорога.