Станет ли Минск новым Карлхорстом?

Обратил я тут внимание на вчерашнее интервью американскому блогеру Марио Науфалу президента Белоруссии Александра Лукашенко. А также на последовавшие за ним заявления официального рупора Кремля Дмитрия Пескова, по поводу возможности использования Минска в качестве площадки, на которой пройдут финальные переговоры между США и Россией, призванные поставить точку в недолгой, но кровавой истории киевского режима.

«Передайте Трампу, я его жду здесь вместе с Путиным и Зеленским. Сядем и спокойно договоримся», — произнёс белорусский Батька, обращаясь к американцу.

«Конечно, для нас Минск — это лучшее место. Это наш главный союзник. Поэтому для нас это лучшее место для переговоров», — прокомментировал предложение Лукашенко пресс-секретарь президента России.

Именно в контексте предстоящих переговоров (сроки, понятное дело, ещё не определены, но сами по себе переговоры неизбежны) я бы рассматривал вчерашнее интервью как рекламную акцию самого, с точки зрения Белоруссии и России, подходящего места для принятия украинской капитуляции.

Проводя исторические аналогии, можно сказать, что Лукашенко предложил превратить Минск в эдакий новый Карлхорст — предместье Берлина, где поздним вечером 8 мая 1945 года (ранним утром 9-го, по московскому времени) состоялось подписание акта о безоговорочной капитуляции нацистской Германии.

Для чего это нужно? У меня есть на этот счёт несколько соображений, но прежде я хотел бы обратить ваше внимание вот на какие обстоятельства.

Во-первых, заявления Лукашенко последовали уже после недавней ратификации и вступления в силу Договора о гарантиях безопасности России и Белоруссии, в рамках которого проговаривается и ядерный аспект общей оборонной политики.

«Выполнение обязательств предполагает коллективное противодействие односторонним ограничительным мерам экономического и иного характера, принятие ответных мер не только на совершённые акты агрессии, но и на угрозы их совершения, а также незамедлительное предоставление необходимой военной, военно-технической и другой помощи», — говорится в тексте соглашения.

Также не стоит забывать о такой вроде бы незначительной, но важной детали, как отмена роуминга между нашими странами. Решение, вступившее в силу 1 марта 2025 года, было принято Советом министров Союзного государства России и Белоруссии в ноябре 2024-го.

Один из одобренных на том заседании документов назывался «О создании комфортных тарифов для пользования услугами связи и передачи данных на территории Союзного государства (отмена роуминга в Союзном государстве)».

Грубо говоря, налицо некоторые признаки единого государства. И в этом смысле выбор Минска в качестве места проведения финальных переговоров весьма символичен. Таким образом мы демонстрируем, что мир заключается на нашей территории и на наших же условиях, что крайне важно с точки зрения создания образа Победы.

Во-вторых, можно отметить, что отвечая на множество вопросов, Лукашенко зачастую говорил не только от своего имени или от имени Белоруссии, но и как полномочный представитель того самого Союзного государства.

Например, он заявил, что Россия никогда не согласится на отправку на Украину европейских миротворцев.

«По поводу направления на Украину миротворческих сил. Россия никогда с этим не согласится. По крайней мере, такая позиция России на сегодняшний день. Тем более, что руководство Европейского союза, прежде всего, в лице Германии и Франции, занимает очень агрессивную позицию в данный момент. Россия категорически против всяких миротворческих сил со стороны европейских государств».

Или разъяснил позицию Путина по поводу решения о начале СВО.

«Второй вопрос вы мне задали, „сожалел-не сожалел‟. Мне кажется, Путин — мы на эту тему с ним не разговаривали, но я его хорошо знаю — мне кажется, Путин не думал, что это выльется в такую войну. Он этого не думал. В противном случае, он не пошёл бы на переговоры. Когда он увидел, что гибнет огромное количество людей, Путин пошёл мгновенно на переговоры, чтобы конфликт остановить». Конец цитаты.

Всё это должно ещё больше усилить впечатление, что Москва и Минск — единое целое.

Ну, и в-третьих, о психологических аспектах предложения провести переговоры именно в столице Белоруссии.

Быть может, это всего лишь мои фантазии, но мне кажется, что такой выбор неслучаен из-за явного желания нанести коллективному Западу болезненный укол. Мол, первые два «Минска» (Минских соглашения) вы выполнять не захотели, несмотря на то, что их условия были весьма «лайтовыми», по сравнению с любым решением, которое может быть принято сейчас.

Ну, так получайте третий «Минск», который на этот раз имеет все шансы стать синонимом капитуляции. Думаю, что я не так уж далёк от истины, особенно в свете вчерашней истерики Макрона, который процесс американо-российских переговоров и поиск ими путей урегулирования украинского конфликта иначе как той самой капитуляцией и не называет.

«Мир не может быть достигнут любой ценой и под российским диктатом, и не может быть капитуляцией Украины», — заявил в обращении к нации французский президент.

И потому, чем бы всё это в итоге ни закончилось, сами по себе подобные предложения — это демонстрация силы со стороны Москвы. Силы, наличие которой и готовность её проявлять свидетельствуют не только о тектонических изменениях в геополитике, но и о нашей решимости в случае чего идти до конца. И это отрадно.