Суд, дело, Майдан. А что там в Гааге?
12 ноября СМИ сообщили, что Международный уголовный суд в Гааге предварительно установили, что украинские правоохранители не совершили преступлений против человечности во время событий на Майдане в 2013-2014 годах. Чем, безусловно, нанес глубокую моральную травму активистам Майдана, которые уже подали в тот же суд иски относительно преступлений против человечности в Крыму и на Донбассе, а также планировали разобрать в нем дело малазийского лайнера. Но с судом оказалось что-то не так…
Кстати, а что это вообще за суд-то такой?
Как гласит «Википедия», Международный уголовный суд – первый постоянный международный орган уголовной юстиции, в компетенцию которого входит преследование лиц, ответственных за геноцид, военные преступления, преступления против человечности. Учрежден на основе Римского статута, принятого в 1998 году. Официально начал свою работу с 1 июля 2002 года, первое дело было открыто лишь в 2005.
Жалуются в МУС многие, но суд принимает к рассмотрению лишь дела, в которых национальные системы правосудия не могут (или не хотят) осуждать подозреваемого, что еще нужно доказать. Также под суд можно попасть по постановлению Совбеза ООН.
Сказать, что суд перегружен работой нельзя – прокурором суда возбуждено расследование только в отношении восьми ситуаций в Африке. Причем его эффективность даже в этих случаях не выглядит чрезмерной.
Например, в деле против президента Судана Омара аль-Башира о спланированном уничтожении христианских этнических групп в провинции Дарфур, суд доказал обвинения в убийстве, истреблении мирного населения, насильственном переселении, применении пыток и массовых изнасилованиях. Доказательств для обвинения в геноциде не хватило. Однако, поскольку Судан не ратифицировал Римский статут, местные правоохранители отказались выполнять решения МУС. Проигнорировали его и соседние страны. А в 2010 Аль-Башир победил на выборах.
Кстати, не ратифицировал Римский статут не только Судан, но также США, Китай, Россия и, что удивительно, Украина. Официальная причина отказа – необходимость внесения изменений в Конституцию, которые бы, фактически, вынесли высшую судебную инстанцию за пределы страны (кажется, и в последнем конституционном проекте президента Порошенко такой нормы тоже нет).
Так или иначе, но юрисдикция суда на Украину не распространяется. Что вынудило Раду в феврале прошлого года принять заявление о признании Украиной юрисдикции МУС в отношении преступлений против человечности, совершенных высшими должностными лицами государства, которые привели к особо тяжким последствиям и массовым убийствам украинских граждан во время мирных акций протеста в период с 21 ноября 2013 года по 22 февраля 2014. В январе 2015 года несколько общественных организаций подали соответствующий иск, а в апреле суд начал расследование.
И вот – первые плоды рассмотрения. Суд счел, что нарушения прав человека «Беркутом» допускались, но не хватает информации, которая подтверждала бы, что такие преступления имели распространенный или систематический характер, что исключает их рассмотрение как преступлений против человечности. Т.о., суд фактически признал, что сами по себе действия по охране общественного порядка были законными, но осуществлялись, что называется, с «перегибами на местах».
Честно говоря, я отказываюсь понимать мотивацию людей, которые подавали этот иск. Ведь как бы ни хотел МУС удовлетворить иск «онижедетей» (а он хотел – иначе бы не принял к рассмотрению иск, расследования по которому не были завершены в украинских судах), ему нужны хоть какие-то доказательства. А у наших активистов нет доказательств – ибо какие нужны доказательства, если они стояли на Майдане? Это и есть доказательство… А вот в суде полагают, что должны быть какие-то документы или иные свидетельства, указывающие на то, что милиции давали приказ именно нарушить права граждан, а не навести порядок.
История обращения в МУС для Украины урок в первую очередь того, как действуют правовые институты. А они придерживаются принципов права даже в том случае, если это ставит под вопрос легитимность власти в «самой большой европейской стране». Мы же, к сожалению, со времен Майдана от правового государства только отдалились.
