СВО. Победителей не будет?
Ну что, ощущение близкого конца, похоже, овладевает массами чиновников на улице Банковой. Как пишут украинские источники, в кулуарах Офиса Президента усиленно курсируют слухи о том, что на недавней ставке у Зеленского обсуждали вопрос о свёртывании наступления и переходе к активной обороне.
Нет, разумеется, публично они продолжат говорить про скорую победу, измеряя её в квадратных метрах «отвоёванной» ничейной территории (Анна Маляр ушла, но дело её живёт), но в реальности никто никуда прорываться уже не станет. Лезть прямиком на минные поля — дураков нет, да и смысла тоже, всё равно Запад денег больше не даст. Не перед кем выпендриваться.
Возможность, наконец-то, остановиться и отдышаться позволила украинским военным впервые за долгие месяцы трезво оценить сложившуюся обстановку и, прежде всего, в самих войсках. Выводы последовали весьма неутешительные.
Оказалось, что в ВСУ наблюдается дефицит офицерских кадров. Большинство из них полегло в Бахмуте или где-нибудь на Времевском выступе, небольшая часть, наиболее сообразительных, была отправлена в тыл для обучения работы с новым западным вооружением. В строю остались удачливые и недалёкие.
Спорадические попытки заменить офицерский состав толковыми солдатами, способными со временем вырасти в командиров взводов или рот, также провалилась. «Мясные штурмы» — излюбленная тактика ВСУ — выкашивают всех подряд, не обращая внимания на способности. В одной яме могут лежать и вчерашние «мобики», набранные из трактористов и животноводов, и профессиональные военные, прошедшие, может быть, даже натовские учебные лагеря. Недаром, события последних четырёх месяцев на Украине шёпотом называют «Приазовская резня».
Всё это не только не создаёт основы для дополнительной мотивации, но и наоборот — резко бьёт по морально-волевым и усиливает негатив в отношении вышестоящего руководства, вплоть до (и с каждым разом всё чаще) лично Зеленского.
Такова обстановка, что называется, в окопах. Но и в тылу дела обстоят не лучше. Несколько дней назад американский журналист, обозреватель The Washington Post Дэвид Игнатиус написал статью, в которой поделился своими впечатлениями от бесед с различными людьми в городе Киеве.
«Люди не могут скрыть свою усталость или печаль. Конфликт обескровливает страну. Украинцы, с которыми я разговаривал во время четырёхдневного визита, знают, что они не могут продолжать борьбу вечно в поисках того, что может оказаться недостижимой победой», — пишет американец.
Ну а дальше он приводит цитаты, одна другой краше. Так, экс-министр иностранных дел Украины Павел Климкин (помните такого чудика в вечно помятом костюме не по росту?) призвал быть честными, заявив, что люди устали, и от прошлогодней уверенности и даже самоуверенности не осталось и следа.
«Теперь все чувствуют, что это классическая война на истощение», — отметил бывший глава украинского МИДа.
Не менее откровенными были и народные депутаты порошенковской «Европейской солидарности».
«Взгляните на линию фронта. Она не меняется. За год она не меняется. Но за это заплачено огромное количество жизней. ... Украина не может воевать „столько, сколько потребуется‟. Это будет катастрофа и... это реальный мир, и мы должны принимать решения, исходя из реальных вариантов. У нас нет неограниченного времени, и у нас нет неограниченного количества людей», — наперебой жаловались американцу Гончаренко и Геращенко.
И так практически все. С кем бы ни беседовал Игнатиус, главным его ощущением была усталость собеседников и их готовность «открыто говорить о путях прекращения войны» — остановиться, чтобы выжить.
Но войну, как известно, ведут две стороны. И важно понимать, каковы намерения руководства нашей страны с точки зрения достижения зримых результатов СВО. Будем ли мы, как обещали, освобождать весь Донбасс (не говоря уже о всей Новороссии), и каким образом планируется реализовать цели денацификации и демилитаризации киевского режима? И вот тут всё очень туманно.
После Валдайского форума, на котором президент РФ Владимир Путин дважды заявил, что новые территории нам не нужны и вообще СВО не об этом, на канале «Крым 24» выступил глава республики Сергей Аксёнов — человек, в силу непосредственной погружённости в события на ЛБС, хорошо информированный о планах Кремля. Так вот, отвечая на вопрос об образе нашей победы, он сказал буквально следующее:
«Я не говорю о территориях, хотя и Одесса, и Николаев, и Харьков, конечно, русские города и должны быть по праву нашими, но, вообще, я уверен, смена режима в Киеве — это то, что принесёт плоды». Конец цитаты.
Что это значит в переводе на более доступный язык? Если в результате договорённостей с Западом Зеленский будет отстранён от власти (как? — неважно), нас это вполне устроит.
Так что ж получается? Давайте попробуем подытожить. Итак, появились первые признаки того, что Киев будет идти к заморозке конфликта. Не добровольно, конечно, а под давлением сложившихся обстоятельств (тут и так всё было плохо, так ещё и Ближний Восток полыхнул).
Сама по себе эта заморозка крайне нужна США, потому-то они её и продавливают, причём, как в Киеве, так и в Москве. Им нужен итог, у которого, по факту, не будет победителей, а потому любая из сторон легко сможет его «продать» как победу.
Россия заявит о сухопутном коридоре в Крым и получении гарантий безопасности (их-то дадут, да выполнять не будут, но твёрдо пообещают, как обычно). А если в Киеве ещё и сменят режим (а к этому всё идёт, ибо сам Зе подписывать мирный договор не станет ни при каких обстоятельствах), то можно будет говорить и про денацификацию. (Судя по недавней речи Путина и намёкам Аксёнова, Москва вполне готова пойти на такой сценарий).
Украина, точнее её будущие власти, смогут рассказывать своим гражданам, что не дали России осуществить задуманное, сохранили страну, армию, и вообще это ещё не конец.
Штаты, точнее Байден и демократы, смело заявят, что разрушили планы Путина и отстояли украинский суверенитет. Все в плюсе. Все, кроме людей, что с нашей, что с украинской стороны.
С украинцами пусть разбирается Киев и Вашингтон — это их проблемы. Но вот у нас... Меня удивляет, почему никто не берёт в расчёт ветеранов СВО, которые, вернувшись домой, рано или поздно зададут элементарный вопрос: а за что они, собственно, воевали? И я не уверен, что легко прогнозируемый ответ на него их удовлетворит.
