Такая разная Европа: Словакия говорит о дружбе с Россией, в Германии хотят делить погибших

На днях попалась на глаза публикация в онлайн-версии влиятельного немецкого издания DIE ZEIT («Время»). Речь в ней шла об инициативе гамбургского отделения Народного союза Германии по уходу за военными захоронениями (НСГ), общественной организации, чей род занятий понятен из названия. Предложение немецких общественников заключается в необходимости (как им кажется) «разделять» останки солдат и заключённых концлагерей на русских и украинцев.

«Мы начинаем дифференцировать», — рассказал исполнительный директор Национального союза Кристиан Любке.

Честно говоря, прочтя несколько первых строк публикации, я не поверил своим глазам. Дело в том, что я долгое время жил в Германии и неплохо знаю характер немцев, их менталитет, а также особое отношение ко всему, что касается Второй мировой и преступлений нацистского режима.

Во всём, что, так или иначе, относится к временам Третьего рейха, граждане Германии очень щепетильны. И всегда подчёркнуто аккуратны в любых действиях, связанных с памятью жертв той войны. Поверьте, это не пустые слова.

После 1945 денацификация и в ГДР, и в ФРГ была проведена настолько качественно, что иногда возникает ощущение, что целый народ прошёл процедуру лоботомии, начисто выбившую из его разума химеру воинственного германского духа и любые фантазии о величии Германии. Кстати, нам, с учётом целей и задач СВО, стоило бы взять это на вооружение.

Но вернёмся в Гамбург. Как заявил герр Любке, воплотить высказанную им идею в жизнь довольно сложно, поскольку при захоронении наших с вами сограждан национальность как в немецких документах, так и в документах западных союзников, в основном указывалась как «русский» или «советский».

По данным представителей НСГ, количество советских солдат, похороненных в Гамбурге, составляет 1400 человек. И с недавних пор (ещё до 24 февраля 2022 года), совместное поминовение украинцев и русских якобы стало затруднительно.

«Даже погибшим трудно лежать рядом друг с другом», — утверждает Любке.

Общее же число погибших участников обеих мировых войн, похороненных в городе, составляет более 62 000, и их могилы разбросаны по 36 военным кладбищам.

Советские граждане по большей части похоронены на Новом кладбище в Бергедорфе. По данным Союза, там находятся могилы 652 военнопленных и насильно угнанных в Германию жителей СССР. В Ольсдорфе покоятся не менее 524 погибших, две трети из них — военнопленные из лагеря Сандбостель недалеко от Бремерверде. Другие погибшие из Советского Союза лежат в Харбурге и, по оценке Любке, в десяти других местах Гамбурга.

В последние годы на кладбище Ольсдорф несколько раз проходила акция «Бессмертный полк», мероприятие, которое, по словам исполнительного директора НСГ, «имеет националистический и отчасти исторически ревизионистский подтекст». В связи с этим Любке и его коллеги участия в нём не принимали.

Как можно было додуматься делить на «правильных» и «неправильных», тех, кто проливал свою кровь плечом к плечу, не «дифференцируя» себя на русских, украинцев, белорусов, казахов, татар, грузин и представителей ещё более 100 народов и национальностей СССР?

Вам кажется это дичью и несусветной глупостью? Отнюдь, это такое извращённое проявление немецкой толерантности, политкорректности и гуманизма. Раз уж нерадивые потомки героев Великой Отечественной додумались воевать друг с другом, стало быть, и их павших предков следует разнести по разным углам от греха подальше.

А ведь когда-то кладбища, братские могилы и воинские захоронения почитались местами примирения, а никак не войны. И за каким чёртом господину Любке и его соратникам понадобилось переносить нынешний кризис в загробный мир и тревожить покой мёртвых, мне неведомо.

Впрочем, если вы полагаете, что нынешняя Европа окончательно сошла с ума, то есть у меня для вас и хороший пример. На днях экс-премьер Словакии Ян Чарногурский заявил, что его страну, безусловно, можно назвать другом России.

«Даже во всех опросах общественного мнения, которые были проведены за последние три года или даже больше американским агентством более чем в 15 странах Евросоюза, на вопрос, кто больше всего помогал Словакии во время международного кризиса среди таких стран, как США, Германия, Россия, Китай, побеждал всегда вариант с Россией», — отметил Чарногурский.

Более того, в сентябре этого года в Словакии прошёл опрос общественного мнения, согласно результатам которого, 52%, а, значит, большинство словаков высказалось в поддержку России в российско-украинском конфликте. И это с учётом откровенно антироссийской политики нынешнего словацкого кабмина и общей русофобии, свойственной европейскому режиму.

Вот вам два факта, два проявления отношения к России и русским двух разных, но географически и политически очень близких друг другу народов и государств.

При этом обращает на себя внимание, что инициатива «сегрегации» останков павших советских воинов (что просто по определению невозможно сделать) идёт снизу, от одной из общественных организаций Германии, тем самым не отклоняясь от нынешнего курса германского руководства. А искренняя симпатия словаков входит в противоречие с русофобской политикой словацкого правительства.

Глядя на всё это, сами собой напрашиваются определённые выводы. Во-первых, нам, России, было бы намного проще выстраивать взаимоотношения с европейскими странами на двухсторонней основе, а не как сейчас, скопом, когда национальные интересы и геополитическая воля отдельных стран уступают место политической целесообразности, определяемой брюссельскими бюрократами.

Во-вторых, до тех пор, пока руководители стран ЕС будут бояться окрика из Брюсселя больше, чем голоса своих избирателей, говорить с ними бесполезно. И в этом смысле очень важно разделять народ и власть, даже с учётом ответственности народа за тех, кого он избрал. Надо уметь работать не с элитами, а с простыми людьми. Именно подобная тактика помогла в своё время американцам переформатировать сознание украинцев.

И в-третьих, не стоит списывать Европу со счетов и не обращать на неё внимания, с досады махнув рукой. Она разная, эта Европа, и не только с точки зрения отношения к нам и нашей стране, но и с точки зрения понимания своего места в мире. Внутри ЕС гораздо больше противоречий, чем может показаться на первый взгляд, и умело использовать их — важнейшая задача нашей дипломатии.