Узники совести. На Украине судят сотрудников Херсонского СИЗО за работу по обеспечению правопорядка
После ухода российских войск с правого берега Херсонской области там начались так называемые стабилизационные мероприятия СБУ, в результате которых огромное число людей подверглось обыскам (с параллельными ограблениями) и задержаниям, многие исчезли, а некоторые даже были убиты. Убили, например, начальника Херсонского СИЗО Кирилла Рашина. Ещё троих сотрудников СИЗО — старшего лейтенанта Ирину Полехову, подполковника Евгения Усачёва и подполковника Игоря Гурякова — задержали.
Призналась, чтобы сохранить ребёнка
33-летняя Ирина Полехова родила ребёнка прямо в СИЗО. До февраля 2022 года при Украине она работала оперуполномоченным по борьбе с незаконным оборотом наркотиков оперативного отдела Херсонского следственного изолятора. После прихода российской армии Ирина более 5 месяцев занимала должность старшего оперуполномоченного оперативного отдела учреждения «Следственный изолятор №1» Управления службы исполнения наказаний по Херсонской области ФСИН РФ. После задержания ей предъявили ч. 2 ст. 111 УК Украины (госизмена).
В материалах дела нет ни слова о причастности Ирины к каким-либо репрессиям против местного населения. Никаких репрессий она и не совершала. По словам адвоката, женщина не получила от украинского начальства приказа об эвакуации, а согласно своим должностным обязанностям просто не имела права покидать место работы. Ведь в изоляторе находятся обвиняемые в т.ч. в тяжёлых преступлениях. Что нужно было сделать, покинув место работы? Открыть камеры или бросить заключённых в запертых камерах фактически на смерть?
Это значит, что госизмену ей предъявили исключительно за работу в органах правопорядка на занятых противником территориях, а это прямо запрещено 4-й Женевской конвенцией.
За неделю до предварительного заседания Полехова заключила сделку с прокурорами и признала вину, взамен получив 6 лет заключения с конфискацией имущества вместо 15 лет (и даже пожизненного заключения), которые можно получить по ст. 111. Женщину можно понять. В нынешних условиях на оправдательный приговор она вряд ли могла надеяться, даже будучи уверенной, что не нарушила закон. Как уже было сказано, в СИЗО у неё родился ребёнок, и через 3 года его заберут у матери и отдадут в детдом или приёмную семью.
Кстати, изъятие детей у политической оппозиции с последующей передачей их «патриотам» массово практиковали режимы Франко и Пиночета.
Так вот, 6-летний срок означает, что через 3—4 года Ирина сможет подать на УДО, т.е. есть шанс, что она сохранит ребёнка.
Казалось бы, есть сделка о признании вины, суд не рассматривает доказательства, что ещё? Но суд в вынесенном в сентябре 2023 года приговоре решил заняться совершенно удивительным морализаторством, придумав, что мотивом «преступления» является «личная беспринципность, конформизм и желание удовлетворения эгоцентричных потребностей». Откуда судьи это всё взяли — неизвестно. Дальше они понесли пустую пафосную чушь про «нежелание вступить в борьбу», «аристократизм духа», который поддерживает государство, жертвенность ради построения украинского государства, «моральный способ мыслей», долг защищать Украину, который не является правом выбора, добро и зло, источником которых является воля и др. со ссылками на Канта и Стуса.
По поводу вменяемости людей, вываливших всё это на только что приговорённую ими к 6 годам заключения женщину с грудным ребёнком, которая не совершила ни одного насильственного деяния, возникают неизбежные вопросы.
У агента «Гурона» проснулась совесть
С делом и.о. главы Херсонского СИЗО Игоря Гурякова и его заместителя Евгения Усачёва всё сложнее. Если верить украинским СМИ периода весны 2022 года, эти господа были патриотами Украины и в мае не пускали российских военных на территорию СИЗО, за что их даже собирались отправить в Крым, чтобы судить. Почему не отправили, неизвестно. Говорилось, что Гуряков якобы позже записал «пророссийское» видео под давлением.
Гуряков и Усачёв не покинули Херсон вместе с российскими войсками (некоторые считают, что из-за их скрытой «проукраинской» позиции) и оказались на украинской скамье подсудимых с перспективой получить пожизненное. Адвокат утверждал, что подсудимые не покинули место службы, потому что не получили каких-либо сведений об эвакуации сотрудников и заключённых, которых на тот момент в изоляторе было более 300 человек, соответственно не имели права его покинуть. Мало того, они неоднократно обращались в Офис Президента Украины и другие органы для получения указаний о дальнейших действиях, но ответа не получили.
Затем, по словам защиты, 11 мая 2022 года российские военные задержали Гурякова и Усачёва за сопротивление, отвезли их в наручниках в подвал Херсонского апелляционного суда и трое суток пытали. Дело об этих пытках сейчас отдельно рассматривает Херсонский городской суд, и узнать, правда ли то, что сказал адвокат, можно будет только в ходе заседаний, которые ещё состоятся.
Однако точно известно другое.
15 мая 2022 года Игорь Гуряков сообщил российским СМИ, что с 2005 года является агентом СБУ с позывным «Гурон», а его куратор Андрей Сипливый дал ему задание организовать в СИЗО бунт заключённых и устроить их побег, чтобы уголовники дестабилизировали обстановку в подконтрольном России Херсоне. Затем украинские СМИ должны были обвинить Россию в последствиях действий уголовников на улицах города.
Выполняя задание СБУ, 11 мая Гуряков выпустил из камер 280 заключённых, среди которых осуждённые на пожизненное насильники, грабители и разбойники. Они тут же побежали штурмовать КПП. В последний момент Гуряков одумался.
«Не слушаете своих кураторов (СБУ), продолжайте выполнять свои функциональные обязанности... Если выпустить осуждённых и подследственных, то в городе начнётся просто хаос. Осуждённым деваться некуда, начнутся грабежи, разбои и изнасилования. Поэтому я прошу всех остаться на своих рабочих местах», — так, по словам Гурякова, он обратился к личному составу.
С помощью сотрудников СИЗО, которых к тому времени оставалась едва ли треть, он попытался остановить заключённых, но им уже было плевать. Тогда открыли огонь на поражение, в результате которого погиб один зэк. Ситуация не стабилизировалась, и Гуряков попросил помощь у российского коменданта Херсона. Через 10—15 минут в изоляторе уже была военная полиция РФ, которая и подавила бунт.
Гуряков сознался в сотрудничестве с СБУ, но заявил, что готов продолжить исполнять свои обязанности для наведения порядка в изоляторе и продолжил.
13 мая украинская прокуратура обвинила руководство СИЗО в госизмене.
Не обеспечили эвакуацию, а теперь судят
Практика привлечения к ответственности на Украине за подобное чудовищно волюнтаристская. Одни и те же действия часто квалифицируют по разным статьям: госизмена, коллаборационизм, пособничество врагу. На эту проблему начали обращать внимание даже проамериканские грантовые СМИ на Украине. У них, конечно, нет сомнений, что симпатизирующих России людей нужно карать, но всё же хотя бы видимость законной процедуры важна. А её нет.
Украинские силовики были вынуждены отреагировать и, после определённой дискуссии, пояснили свою позицию: гражданские лица, которые начали работать в российских правоохранительных органах, — это коллаборанты, а кадровые правоохранители — государственные изменники. Но это лишь мнение, в законе ничего подобного не прописано, поэтому людям, на всякий случай, часто инкриминируют сразу всё, а там как получится. Это не говоря уже об отсутствии чёткого разграничения в правоприменении статей о коллаборационизме, госизмене, пособничестве и незаконном распространении информации о ВСУ для гражданских, которые, как предполагается, передавали данные России. За одни и те же действия продолжают судить по разным статьям и давать разные сроки.
Сейчас в суде находятся ещё минимум четыре дела в отношении сотрудников Херсонского СИЗО.
«За что я сижу? — спросил один из них во время суда. — За то, что присматривал, согласно уставу, за осуждёнными?!»
Он утверждает, что выполнял ту же работу, что и при Украине и даже носил украинскую форму, а до 1 июня 2022 года над СИЗО висел украинский флаг. Никаких мер для эвакуации личного состава Украиной предпринято не было.
Всех обвиняемых держат в Николаеве, но судят в Одессе. Участие в заседаниях они принимают по видеосвязи, но заседания почти не проводятся из-за сбоев в работе интернета и постоянных воздушных тревог, во время которых суды закрываются. Таким образом, дела по сути не рассматриваются, люди сидят, а на немногочисленных заседаниях им просто продлевают меру пресечения.
