Вторжение в Курскую область. Не забыть и не допустить повторения
Практически завершена многомесячная операция по разгрому вражеской группировки, вторгшейся на территорию Курской области. Освобождена многострадальная Суджа, ставшая, пожалуй, главным символом всего пережитого Курщиной, начиная с августа 2024 года. Верховный главнокомандующий в военной форме лично посетил этот участок и принял доклад от начальника Генштаба. Также им уже не в первый раз была поднята тема создания «зоны безопасности» от украинской агрессии на украинской же (пока) территории.
Абсолютно правильная идея, относительно которой всегда возникает главный вопрос — о глубине и размерах этой полосы. Скажем, уже отступив из Суджи, украинские боевики нанесли ракетный удар по местному музею.
«По освобождённой Судже нанесён сознательный удар, который пришёлся по зданию краеведческого музея — памятника архитектуры конца XIX века (так называемый Дом Чупилова). По предварительной информации, погибла сотрудница музея, которая оставалась в Судже во время оккупации и сегодня пришла в музей, чтобы осмотреть его состояние», — сообщил врио губернатора Александр Хинштейн.
Ещё двое сотрудников были ранены. От самого музея остались дымящиеся руины.
Технически расстояние для такого удара — километры, десятки километров. Идейный их центр — намного дальше. Да, очистка от врага Сумской и Харьковской областей значительно укрепила бы нашу национальную безопасность, не говоря уже о том, что, вообще-то, речь об исконно русских землях. Но полностью и без оговорок мы спокойно вряд ли вздохнём.
Жители освобождённых населённых пунктов рассказывают центральным российским СМИ, как, например, в селе Мартыновка оккупанты изнасиловали девочку и 73-летнюю женщину, которую затем хотели убить, но ей удалось вырваться. В селе Гончаровка нашли тело беременной 24-летней Нины Кузнецовой, убитой в первый день украинского вторжения. Возбуждено дело в связи с убийством месяц назад трёх мирных жителей в селе Казачья Локня. Всех зверств не перечислишь, и Курщиной, конечно, дело не ограничивается.
Глава Харьковской военно-гражданской администрации Виталий Ганчев рассказал о страшных находках там, где ВСУ отступает: захоронении с телами 17 мирных жителей (включая ребёнка) в Купянском районе, и двух человек, убитых выстрелами сзади, в Двуречной.
Широкую известность сейчас получил дневник пожилой жительницы Мартыновки, умершей во время украинской оккупации. Документ, найденный после освобождения населённого пункта, уже обрёл устойчивое сравнение с блокадным дневником Тани Савичевой.
«Я жила, спала в сарае под столом. Каждый день прошу о смерти. С сарая перешла в хату, буду лежать на кровати, часов нет. Есть уже не было ничего 12 дней. Прощайте, дети, не увидимся, ни я вас, ни вы меня, целую всех». «Холодает с каждым днём. Живу как в одиночной камере... ни газа нет, ни света, воды нет. Жалко хаты и своих вещей — халата, платков, скатертей, покрывал». «Я прожила много лет, хоть не хорошо. Окна все выбиты, шифер с сарая падает, и с хаты течь будет. Простите меня, а я всех прощаю, очень жалко всех». «Я думаю, хотя бы я скорей умерла, да не мучилась. Умерла, раз я прожила не очень хорошо, но 77 лет. Найдёте хоть косточку — похороните возле Светы. Поставьте крест и фотографию». Даже спустя три года после начала СВО и на двенадцатом году русско-украинской драмы в целом такой документ нельзя читать без содрогания сердца.
Я неоднократно рассказывал, как, впервые в юные годы попав в северную столицу России, был впечатлён воссозданными для истории надписями на домах «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Я уже кое-что понимал в этой жизни и даже в геополитике, но всё же не мог представить, что в XXI веке такого рода предупреждения будут вновь актуальны для русских городов. Увы, так случилось — сначала в Донбассе, потом на Курщине, Белгородчине и дальше. Теперь мы вновь вспомнили и о блокадных дневниках...
Стали актуальными и нацистские комендатуры на оккупированных врагом наших территориях. Жители Суджи вспоминают о них и выдаваемых ими документах: «Были такие пропуска, давали нам, чтобы по городу ходить. Как аусвайсы». Аусвайсы они и есть.
К сожалению, случившееся заставляет поднимать и другие вопросы, о которых в обычное мирное время не думаешь и думать, честно говоря, не хочешь. Речь об ещё одной теме последних дней, получившей широкую огласку — видео с немолодым жителем Курщины, который во время оккупации заискивал перед оккупантами и ругал российскую власть, а после освобождения с дрожью в голосе рассказывал, как ждал нашу армию.
Надо честно признать — в любом уголке страны, в любую эпоху и при любом строе есть люди, которые в случае вражеского вторжения мало того, что не уйдут в подполье, но и не станут жить обычной жизнью, отстраняясь от происходящего, а именно что пойдут целовать захватнический ботинок. Иногда вынужденно и в силу непреодолимых обстоятельств (какие они у нынешнего хамелеона, мы доподлинно не знаем), а порой и по зову сердца. Таковы социология и психология. Думать об этом, повторюсь, не хочется, но приходится. Так было в Великую Отечественную, так и сейчас.
Нельзя не обдумывать и не принимать во внимание тот факт, что киевский режим и вообще «политическое украинство», обеспечившие нам страшную и болезненную реинкарнацию прошлого, готовы взять передышку для восстановления сил, но ничуть не думают меняться даже в мелочах. И честно об этом говорят: никакого юридического признания территориальных потерь, никакого права вето России в международных структурах и организациях на действия Украины, никакого запрета на вступление в НАТО и ЕС, никакого сокращения армии и вооружения, никакого прекращения мобилизации даже на время гипотетического перемирия.
Вот об этом, вынужденно вспоминая пережитое предками и ощущая его уже на своей шкуре, нужно помнить в первую очередь. Тем более что враг прямо сейчас осуществляет очередную попытку прорыва на российскую территорию «образца 1991-го» — в Белгородскую область. На фоне обещания президента России не бить по украинской энергетике, сделанного в разговоре с Трампом — наносит удар по нефтяным объектом на Кубани. Всё это продолжится до искоренения коренных причин и главных источников угроз. Факт непреложный, но, видимо, требующий регулярного повторения.
