«Я не чувствую себя в безопасности»: интервью с Марией Цемах, дочерью похищенного СБУ ополченца

27 июня с территории Донецкой Народной Республики был похищен ополченец Владимир Цемах. Бывший военнослужащий республиканской армии был похищен из своей собственной квартиры в городе Снежное, накачан препаратами и в инвалидной коляске, под видом парализованного родственника, был вывезен похитителями на территорию Украины.

28 июня он был доставлен в Киев, а 29 июня Шевченковский районный суд принял решение о его аресте на два месяца, дата апелляции пока не назначена. Владимиру Цемаху было предъявлено обвинение по части 1 статьи 258-3 Уголовного кодекса Украины – «Создание террористической группы или террористической организации». Если вина Цемаха будет доказана, ему грозит от восьми до пятнадцати лет лишения свободы. Однако ряд экспертов предполагает, что истинной причиной похищения ополченца может быть желание Украины «повесить» на него обвинение в крушении малазийского «Боинга», которое произошло неподалёку от города Снежное в июле 2014 года. «Антифашист» связался с дочерью похищенного ополченца, Марией Цемах, и расспросил её об отце, его службе и обстоятельствах похищения.

— Мария, кем был ваш отец в июле 2014 года? Информация о нём противоречива: кто-то говорит о том, что он был комендантом Снежного, другие источники говорят, что находился на боевых позициях.

— Мой отец ни дня не был комендантом Снежного! Тем более, он не был ни на каких боевых позициях. Он был обычным ополченцем и стоял на блокпостах. В июле 14-го здесь были одни только ополченцы, не было ни званий, ни зарплат, ни техники, тем более, такой, о которой говорят. Всё держалось на голом энтузиазме, люди встали, чтобы защитить свой дом, особенно, после событий 15 июля, когда украинский самолёт рано утром нанёс удар по городу, разрушив дома и убив людей. Так делали только фашисты в Великую Отечественную. Мой отец стоял на 43-м блокпосту. Если покопаться в ютубе, можно найти ролики, рассказывающие о нём. Кстати, ополченцы потом регулярно встречались на этом посту, каждый год. Мой отец всегда ездил на эти встречи. Так что ни на каких боевых позициях он не был. Я очень хорошо помню, как, что и где происходило у нас, как мы жили, когда встали на защиту своей земли, и как Украина нас уничтожала!

— Вы с отцом обсуждали сбитый Боинг? Он что-то говорил вам об этом?

— Эту трагедию тогда обсуждали абсолютно все. Естественно, это было провокацией! Мы обсуждали с отцом, что его просто нечем было сбивать ополченцам, говорили о том, на каком расстоянии от нас его подбили, потому что даже школьных знаний по физике и пары роликов с ютуба вполне достаточно, чтобы понять, кто причастен к этой трагедии. И это точно не ополченцы.

— Ваш отец предполагал, что может представлять какой-то интерес для украинских спецслужб? Он опасался за свою безопасность?

— Какой ценной информацией могли обладать люди, которые с лопатами и палками выходили против танков? Никакой. Соответственно, откуда взяться опасениям? Нет, ничего такого он мне не говорил, никаких опасений не высказывал.

— Насколько соответствует действительности информация, что накануне похищения рядом с квартирой вашего отца поселились двое светловолосых парней, которые его и похитили? Вы видели их?

— Ничего не могу сказать на этот счёт. Я их не видела, квартиру после похищения не осматривала, поэтому ничего сказать не могу.

— Чем сейчас занимался ваш отец, где работал?

— Он давно уволился со службы, работал преподавателем горного техникума в нашем городе.

— Вы поддерживаете связь с украинским адвокатом вашего отца? Что он говорит о перспективах этого дела? Что вменяют в вину вашему отцу?

— Об этом вам лучше поговорить с его адвокатом напрямую, я не могу это комментировать. Если не ошибаюсь, ему вменяют часть 1-ю статьи 258-3.

— Вы надеетесь на помощь России в этом деле?

— Причём тут Россия? Не вижу связи.

— Органы власти ДНР вам помогают? Вашего отца будут пытаться включить в списки на обмен пленными?

— Да, нам помогают. Всё в рамках закона, в установленном порядке, у меня никаких претензий нет. А вот на каком основании похитили моего отца (подчёркиваю, не задержали, а похитили!) украинские власти – это самый главный вопрос. И его я хочу обсудить с соответствующими международными организациями!

— В какие организации вы намерены обратиться?

— Во все, где меня услышат. Я буду стучаться во все двери.

— Мария, и последний вопрос. Вы и ваша семья чувствуете себя в безопасности?

— Как можно чувствовать себя в безопасности, когда вокруг идёт война, как в физическом, так и в политическом смысле! Все, кто живёт около линии разграничения или в зоне боевых действий априори не могут находиться в безопасности. Нет, я не чувствую себя в безопасности.