Не маленькая и не победоносная: экономика Турции не переживёт войну в Нагорном Карабахе
Очередная авантюра, в которую решил ввязаться Реджеп Эрдоган, может закончиться для него весьма плачевно. Турецкая экономика в 2020 году балансирует на грани дефолта, и не расстающийся со своими неоосманскими замашками президент рискует окончательно столкнуть государство в пучину затяжного кризиса.
Утром 27 сентября на линии соприкосновения Нагорного Карабаха возобновились столкновения, масштаб которых является беспрецедентным за последние годы. В Армении и Нагорно-Карабахской Республике власти объявили о введении военного положения и начале всеобщей мобилизации. В некоторых районах Азербайджана, со своей стороны, было также объявлено военное положение и введён комендантский час. В последующие дни с обеих сторон поступало много противоречивой информации о людских потерях, подбитой технике, а также о наступлении армии Азербайджана на территорию непризнанной республики.
Примечательно, что буквально сразу в очередном обострении конфликта обозначился один из его ключевых акторов — Турецкая Республика. Комментируя возобновление столкновений, турецкий лидер Реджеп Эрдоган призвал власти Армении прекратить «оккупацию» земель Азербайджана. «Пришло время покончить с оккупацией, время платить по счетам. Иначе Армения будет и дальше своевольничать. Она должна уйти с оккупированных земель. Все знают, что это земли Азербайджана», — заявил Эрдоган. В свою очередь, посол Армении в России Вардан Тоганян заявил о том, что «Турция — участница НАТО — вступила в военные действия на Кавказе и стала одним из главных провокаторов конфликта».
Не секрет, что для Эрдогана регион Южного Кавказа уже традиционно является объектом его пантюркистских амбиций и ареной геополитического противостояния с Россией. Следует понимать, что любое обострение в отношениях между Азербайджаном и Арменией — это в определённой степени вызов для Москвы, которую с Ереваном связывают военно-политические обязательства в рамках ОДКБ. Собственно, на этом лидер Турции и решил в очередной раз сыграть. А точнее — отыграться за неудачи в Сирии.
Между тем, конфронтация на закавказском направлении дополняет уже целый букет внешнеполитических притязаний, которые Анкара успела активизировать за неполный 2020 год. Совсем недавно казалось, что завершить этот непростой год Эрдоган планировал эскалацией отношений с Грецией, объявив о превращении Собора Святой Софии из музея в мечеть. Впрочем, это не привело к обострению греко-турецких противоречий. А чуть ранее Турция предпринимала неоднократные и не очень успешные попытки внести свой вклад в поражение Башара Асада в Сирии и провал российского участия в конфликте, а также в разгром сирийских курдов. Затем последовала более успешная на определённом этапе игра в Ливии на стороне Правительства национального согласия, правда, так и не завершившаяся желаемым разгромом армии Халифы Хафтара. И вот очередь дошла до Армении и Нагорного Карабаха.
Но беда в том, что всего этого внешнеполитического разнообразия может не выдержать экономика Турции, которая переживает в текущем году сложнейший за многие годы период. И потенциальное участие в военном конфликте Азербайджана и Армении — рискует не оставить от турецкой экономики и камня на камне.
Во II квартале 2020 года ВВП страны обвалился почти на 10% в годовом выражении. Это наихудший результат за прошедшие 15 лет. Промышленное производство за тот же период сократилось на 16,5%, финансовая и страховая деятельность потеряла 27,8%, а сфера услуг, включая туристическую сферу, рухнула на 25%. Однако это лишь те последствия, которые стране принесла пандемия коронавируса. В свою очередь, экономические проблемы нарастали ещё задолго до ковидного удара. В частности, в последние годы экономику лихорадил перманентный валютный кризис и массовая безработица. Кроме того, негатива добавлял хронически отрицательный торговый баланс, который в 2019 году составил около 30 млрд. долларов. Турции катастрофически не хватает валюты из-за резко упавшего экспорта и паралича туристической отрасли. А золотовалютные резервы на сегодняшний день фактически близки к нулю. Это вынуждает государство регулярно обращаться за внешними заимствованиями, что выливается в стремительный рост госдолга, который этим летом достиг рекордной отметки в 234 млрд. долларов.
Это превращает турецкую лиру в абсолютно слабое звено. В августе относительно начала года нацвалюта потеряла 20%, что по темпам девальвации сопоставимо с валютным кризисом 2018 года. Только за январь-май 2020 года турецкие госбанки продали 50 млрд долларов, чтобы замедлить падение лиры. Однако это не помешало валюте пробить уровень в 7 лир за доллар, что явилось абсолютным историческим минимумом. Но отнюдь не финальным итогом девальвации. После недавних заявлений Эрдогана о поддержке Баку лира пробила очередное дно, опустившись до 7,85 за доллар. Однако спасать её от дальнейшего обесценивания попросту нечем: резервов нет, а рынок заёмного капитала начал отворачивать от проблемной турецкой финансовой системы. Между тем, внешние обязательства Турции сохраняются, и их надо каким-то образом обслуживать. Но при хронически пустой казне текущая ситуация неумолимо движется к дефолту.
И столь печальная макроэкономическая картина — это ещё не все трудности, которые обрушились на плечи турецкой экономики. На днях вступило в силу решение Саудовской Аравии об эмбарго в отношении импорта турецкой продукции. А это дополнительный удар в объёме 3 млрд. долларов ежегодно. Отношения между Эр-Риядом и Анкарой резко испортились после того, как в 2017 году Саудовская Аравия, Египет, Бахрейн и ОАЭ объявили о разрыве дипломатических отношений с Катаром, обвинив его в дестабилизации региона и поддержке терроризма. Турция тогда выступила на стороне Катара. А последней каплей для бойкота турецких товаров явились обвинения королевства со стороны Эрдогана в убийстве саудовского оппозиционного журналиста Джамала Хашогги. Сразу после этого было рекомендовано свернуть контакты с турецким бизнесом.
Наконец, ещё один удар прилетел от Европейского союза. На этот раз причиной явились не политические отношения с объединением, хотя и они стабильно плохие, а чистая экономика. Как известно, с 1 июля 2020 года Евросоюз установил квоты на импорт горячекатаной стали для отдельных стран в связи с падением внутреннего металлургического производства из-за коронавируса. Европейский протекционизм нанёс болезненный удар по турецким сталеварам, ведь в страны ЕС отправляется около 40% всего стального экспорта Турции.
В совокупности экономическая ситуация такова, что и при тотальном внешнеполитическом штиле достаточно лёгкого дуновения, чтобы Турция скатилась в экономический кризис, по сравнению с которым 2008 год покажется лёгкой разминкой. А «реактивная» внешняя политика Эрдогана, который за год успел собрать целую коллекцию геополитических конфликтов, может значительно ускорить этот процесс. Тем более, если речь идёт о потенциально крупном военном конфликте в Нагорном Карабахе. Впрочем, велика вероятность, что дефолт экономики случится раньше, чем турецкие военные смогут добраться до линии разграничения.
