Не враг, но не друг. Что ждать России от победы правых во Франции?
Французские правые ликуют: партия Мари Ле Пен «Национальное обьединение» победило в первом туре выборов набрав 33% голосов. Второе место за левыми, их «Народный фронт» набрал 28%, а вот у центристской коалиции Макрона «Вместе за республику» только третье место и 21% голосов избирателей.
Многие СМИ и аналитики в России связывают с победой Ле Пен смену внешнеполитического курса Франции на более дружественный к России и сворачивание помощи Украине. Надо отметить, что такой подход — давно укоренившейся у нас приём: вот сейчас кто-то победит там у них на Западе, кто-то более адекватный, более миролюбивый, и всё закончится.
Помнится, схожие надежды связывались с Трампом (и связываются сейчас), с итальянским премьером Мелони, с греческой партией СИРИЗА и её лидером Алексом Ципрасом. И хоть Трамп и заявлял, что Крым российский, поскольку большинство крымчан русскоязычные, это не мешало накачивать Украину оружием.
Вот и венгерского премьера Виктора Орбана у нас преподносят, чуть ли не как главного союзника России в Европейском Союзе, забывая, что у каждой страны есть национальные интересы. Так с одной стороны Орбан получает от России намного более дешёвый трубопроводный газ (а не покупает втридорога американский сжиженный), «Росатом» строит в Венгрии атомную электростанцию «Пакш», а заявлениями о блокировании финансовой помощи Украине Орбан добивается дотаций от ЕС. Вот и вся «пророссийскость».
Не стоит ждать, что Ле Пен изменит политику по отношению к России, даже если её партия победит во втором туре и сформирует правительство во главе с Жорданом Борделла. Во-первых, однажды она уже поддержала Украину и Зеленского, продемонстрировав готовность к компромиссам. Во-вторых, вся её «антисистемность» заключается в обещании «не отправлять французов воевать на Украину». Но никто и не планировал отправлять французских солдат погибать в украинских степях. Всё сразу было понятно, что заявлениями о французском контингенте в Одессе, Николаеве или ещё где-то Макрон хотел понагнетать и блефовал. Ему очень важно вернуть Францию в круг «Великих держав».
Такой статус Франция начала терять ещё перед Второй мировой войной и вернул её «за стол» Сталин, поскольку американцы и англичане хотели разделить Францию на оккупационные зоны. А сегодня на фоне потери позиций в Африке, непрекращающихся протестов внутри страны Макрон пытался пугать Россию, силясь показать, что Франция ещё сильна. Вопрос, который сегодня реально решается во Франции — давать или не давать Украине дальнобойные ракеты.
Ле Пен может сколько угодно называть Крым российским, но внешнюю политику страны определяет президент, а им останется Макрон. Тем более, что у него теперь будет более выигрышная позиция, поскольку находясь в оппозиции к правому правительству он будет иметь возможность критиковать его за провалы в экономике, за некомпетентность решений... Особенно учитывая то, что Борделла хоть и учился в Сорбонне, но университет не окончил и ушёл в политику. Во Франции во главе правительства может встать недоучка. Ну, ладно, чего только в политике не бывает.
А вот фактор национальных интересов никто не отменял. И для Франции они вовсе не в том, чтобы Россия усилилась в Европе. Конечно, будут разговоры о мире, но никто не будет признавать территориальные завоевания России, наши интересы в сфере безопасности и отказываться от экспансии на Кавказе, или в Средней Азии.
Осложнит двусторонние отношения и всё более активная политика России в бывших французских колониях. У нас почему-то принято считать, что правые по умолчанию любят Россию и не замечают, что мы, фактически, делим сферу влияния Франции. И если у левых ещё есть антиколониальный дискурс, то правые очень чувствительны к попыткам передела сфер влияния.
Поэтому с уверенностью можно сказать, что внешнеполитический курс Франции останется практически прежним. Никто не то, что не будет, а даже не собирается рвать отношения с НАТО и Брюсселем, Ле Пен в том числе. Если её партия и победит, то она будет намного более умеренной. Одно дело предвыборные обещания, а другое — реальная власть и политика. Более того, её победа была бы невозможной, если бы элиты не решили, что она может быть связующим звеном между оппозиционно настроенными французами и евроатлантическими структурами.
