«Птурщик — как снайпер, все хотят его убить». «Антифашист» поговорил с оператором ПТРК, который успешно охотится на украинские танки

«Самая неудачная для нас погода — в ноябре и зимой. Туманы, дожди, снежные бури: не прицелишься, не наведёшь, не попадёшь. А наша специальность сейчас — одна из самых востребованных — и когда укропы пытаются атаковать, и когда мы идём на штурмы», — говорит Андрей, позывной Род.

Андрей — из Волгограда, подписал контракт с началом спецоперации, но уже воевал добровольцем в Донбассе. В 2016 он приезжал в ЛНР и два года служил там в подразделении Народной милиции, принимал участие в самых тяжёлых боях — на светлодарском плацдарме. После серьёзного ранения попал в госпиталь, долго восстанавливался.

«Хирурги вытащили из меня полбанки осколков разного размера и отдали их на память, а несколько так и остались возле позвоночника. После того ранения учился ходить заново — то на костылях, то с палочкой. Когда понял, что могу остаться инвалидом, занялся спортом, пошёл в реабилитационный центр, прошёл много программ. Но вопрос, возвращаться или нет на фронт, передо мной даже не стоял. Слишком хорошо знаю, на что способна эта, так называемая, Украинушка, которая убивала и продолжает убивать русских. Видел, что остаётся от людей после обстрелов, в каком виде находили наших пленных, растерзанных и замученных. У меня накопился счёт к укропам, и они его будут платить, пока я жив».

Воинская специальность Андрея — серийный убийца танков. Так называют операторов противотанковых ракетных комплексов (ПТРК). Род работал и на установках «Фагот», и на «Корнетах». Среди целей — не только бронетехника, но и грузовые машины противника с личным составом и боекомплектом, вышки связи, укрепления с траншеями, любые цели в зоне видимости.

— Почему ты выбрал такую опасную и тяжёлую специализацию? Как это случилось?

— Скорее, она меня выбрала. В мирной жизни до войны работал механиком на известном волгоградском заводе. В ЛНР приехал вместе с другом, он был ветераном Чеченской войны, очень опытным бойцом. Мы вместе держали позиции, прикрывали друг друга, он меня учил и тому, как выживать, и тому, как воевать. А сам погиб на светлодарской дуге во время атаки украинской штурмовой группы при поддержке танков. Я его нашёл там, на высоте... Хоронил... А потом, когда проходил набор бойцов на обучение на противотанковых установках, решил пойти попробовать. Получилось, понравилось, это моё. Когда подписывал контракт в начале СВО, прошёл ещё одни курсы — и на тренажёрах, и на полигоне. В учебном центре работал с симуляторами реального боя. И на них задачи по стрельбе были сложнее, чем с боевых позиций. Нас, в частности, учили стрелять даже по вертолётам и большим беспилотникам, по мелким и быстрым объектам. После курсов сразу отправились в зону боевых действий, и опыт уже большой накопился.

— А как семья отнеслась, что ты снова ушёл на войну?

— Ну, как... Против были. Говорили, «ты своё отбыл, пусть теперь другие». А кто другие? Но поняли меня правильно. Мать, пенсионерка, записалась в волонтёрскую группу, плетёт нам маскировочные сети. Сын — гордится, сам учится в кадетском классе, там у большинства детей воюют отцы или братья. А доча присылает мне трогательные письма-поздравления, сладости разные. Вот, жду, чем порадует к Новому году, она у меня выдумщица. Летом приезжал к ним, виделись. Говорят, «а почему нет видео в Интернете, как ты танки с крестами подбиваешь? Мы друзьям хотим показать, похвастаться».

— А почему нет?

— Конечно, есть. Но для отчёта командованию. Я не за славой пришёл, а за результатом. И вообще, обычный человек слабо представляет, в каких условиях мы работаем, где каждая секунда играет роль. Хочешь выжить, стреляй и быстро уходи. Птурщик — как снайпер, все хотят его убить, это первоочередная цель для противника. Операторы ПТРК находятся на самых танкоопасных участках. При этом особенности работы на «Фаготе» в том, что оператор должен наводить на цель и непрерывно наблюдать полёт ракеты, из-за чего расчёт постоянно рискует попасть под ответный огонь, является мишенью для атаки беспилотника-камикадзе. Уничтожить пусковую установку — значит прервать полёт ПТУРа. Противник может засечь вспышку и открыть огонь на поражение из танкового орудия или пушки, поэтому от слаженности и скорости наших действий зависит жизнь всех и выполнение боевой задачи. После пуска ПТУР надо быстро менять дислокацию.

Помню, как год назад на луганском направлении получили задачу расчистить дорогу для продвижения нашей пехоты, подбили танк ВСУ, там ещё и боекомплект сдетонировал, подбили БМП. Остальная техника начала уходить, а украинские солдаты метались в поисках укрытия, но в итоге тоже попали под огонь нашей артиллерии. Однако после пусков двух ракет нашу позицию обнаружили. Нам повезло только потому, что из-за паники меткость у украинцев оставляла желать лучшего. Мы успели отбежать и залечь, а установку потом забрали. «Малыш» не подвёл — ни царапины на нём не нашли после сильного обстрела. «Малыш» — это мы так иронично называли «Фагот». Вообще он весит 26 килограмм, его надо придерживать, при выстреле вибрация ощутимая, как будто подпрыгивает. В целом, это умный и неприхотливый комплекс, хотя и с норовом.

— А как его доставляете на позиции и сколько вас в расчёте?

— Доставляем в кузове грузовика или пикапа. Но и на руках носить приходится, поэтому и «Малыш». Тут главное, чтобы ракета при пуске сработала без осечки и не ушла в землю, и чтобы не было обрыва провода. Частые обрывы — это прямо бич какой-то: когда уже инженеры как-то решат эту проблему? Столько лет прошло, а ничего не меняется. Надо признать, что когда на «Фаготах» я работал до спецоперации, с присылаемыми снарядами просто беда была, вышибной заряд не срабатывал тогда, когда это край, как нужно было. До цели долетали лишь две ракеты из четырёх. Хотя считается, что пуск двух ракет — это оптимально для выживаемости расчёта, в реальности получалось и все четыре выпустить, прежде чем враг начинал накрывать в ответ.

Но, в общем, успех любой стрельбы зависит от выбора позиции, хорошей маскировки, расчёта и большой доли везения. Должны совпасть все нюансы. Это и хорошая видимость — в идеале, до 4 км, а дождь, туман, снег, сумерки ухудшают прицеливание. И продуманный выбор позиции, с учётом рельефа, особенностей местности. И самое главное — разведка целей и выбор основных, быстрое развёртывание в засаде, на огневом рубеже. С разведкой сильно помогают наши беспилотники, без них в современном бою — никуда. В расчёте, обычно, два, реже — три бойца. Все работают слаженно, быстро, по принципу «видим цель — не видим препятствий», как в каком-то фильме говорилось.

Хоть у установки есть система наведения, но человеческий фактор никто не отменял. Нужно быть сконцентрированным, внимательным, с крепкими нервами, ведь если не попал сразу, то потом шанса может и не быть. А в бою всегда присутствует и горячность, и охотничий азарт, вот они не должны мешать при выборе целей, оценке при настройке установки. Но всё равно у меня как инстинкт срабатывает, когда есть захват, и дальше уже действия, доведённые до автоматизма.

Иногда и разговариваешь с «малышом», подбадриваешь его типа «ну, давай, давай» или ругаешь. Бывает, что к механизму появляется отношение, как к чему-то живому — ты же следишь за его состоянием, чтобы был в боеготовности, проверяешь техническое состояние, знаешь все особенности так сказать характера. Сам «Фагот» — надёжная установка, а с ракетами — как в лотерее.

— И с чем это связано?

— С качеством при изготовлении, годом выпуска и особенностями хранения, скорее всего. У проводов ПТУРа часто повреждается изоляция, перепады температуры тоже сказываются не лучшим образом. Кто-то из ребят 9-го полка ДНР, воюющих на юге, мне рассказывал, что в прошлом году, после захвата одного села, они нашли целый склад с вооружением украинских вояк. Среди них были и иностранные образцы, и «Фаготы» с ракетами. Когда их начали применять против самих укропов, выяснилось, что фиксировалось совсем незначительное количество обрывов и осечек. Вероятно, или их бережно хранили с учётом всех норм, или это была какая-то особенно качественная партия. Сейчас уже всех деталей того рассказа не помню, но я тогда удивился.

— Какой из ПТРК более эффективен — «Фагот» или «Корнет», ты же теперь на втором комплексе работаешь? Трудно было осваивать?

— Кто «играл на «Фаготе», тот быстро научится игре и на «Корнете». Кстати, корнет — тоже музыкальный инструмент типа рожка. Разработчики были с юмором, когда название подбирали. Сама установка наводит ракету по лазерному лучу и никакой проволоки. «Корнет» широко используется в российской армии и серьёзно превосходит по своим тактико-техническим параметрам «Фагот». «Корнет» тяжелее, но он универсален, у него много модификаций и вариантов применения, к нему есть разные типы снарядов. Уже появились и «Корнеты» с выносным пультом, наводить ракеты на цель можно на расстоянии от пусковой установки, на хорошо защищённой позиции. Вообще «Корнет» оцениваю как эффективное оружие. Хотя всё эффективно, если голова на плечах и руки умелые. Знаю операторов, которые поражали цели даже на максимальной дальности стрельбы комплексов.

Недавно при штурме на авдеевском направлении товарищи хорошо поработали с украинскими опорниками, ракету с термобарической БЧ (боевой частью — прим. ред.) заводили прямо в траншеи, от такого попадания шансов выжить практически нет. Стрельба по ДОТам, пулемётным и снайперским точкам тоже требует сноровки, но всё же приоритетные наши цели — это бронетехника.

— «Леопарды» подбивали?

— Именно наш расчёт — нет. Но вообще отмечу, что желающих подбить танк или иностранщину типа «Леопардов» — очень много. За ними и мы охотимся, и артиллеристы, и наши беспилотники «Ланцет». Но у нас преимущество — ракета прожжёт любую броню, пробьём что угодно. Ракета управляется, в этом большой плюс. В сравнении с пушками «Рапира», например, мы выигрываем по нескольким параметрам, а в сравнении с НУРС (неуправляемый реактивный снаряд — прим. ред.) у нас просто очевидное преимущество. В целом, абсолютно вся техника, которая есть у украинцев, поражается нашим противотанковым оружием. Неуязвимых нет. При удачном попадании у танка может оторвать башню, разворотить его. Иногда смотришь и думаешь, как быстро такая грозная и опасная машина превращается в жестянку. Считается, что взвод снайперов может остановить наступление батальона, жаль, что нет боевой статистики, сколько принесли пользы при ликвидации прорывов расчёты ПТРК. Потеря техники, как правило, морально давит на сознание украинской пехоты, и в большинстве случаев атаки захлёбываются.

— Может быть, такая статистика появится после спецоперации?

— Может быть, но сомневаюсь. Скорее, результаты засекретят.

— Сейчас ведутся дискуссии, что иностранные ПТРК превосходят наши разработки. А ты как считаешь?

— Смотря, что и с чем сравнивать. Российские образцы вполне конкурентоспособны, противотанковые средства всё время совершенствуются, улучшаются и проходят обкатку в полевых условиях. Есть разнообразие систем поражения. По большому счёту, военная мысль в создании ПТРК почти везде работает одинаково — на быстрый, успешный и относительно безопасный для оператора захват и поражение цели, на повышение мощности боевой части. Можно сколько угодно говорить, что «Фагот», например, морально устарел, но в условиях постоянной работы систем РЭБ противника, которые глушат радиосигналы и могут сбить наводку на цель, или систем, обнаруживающих лазерное излучение, простое «проволочное» управление может оказаться чуть ли не единственным выходом в определённой боевой ситуации.

— С учётом, что ты воевал ещё до начала СВО, у тебя последствия ранений и контузий, планируешь остаться на фронте?

— Не могу оставить своих ребят и людей Донбасса, которые верят, что будет конец войне, верят в нашу победу. К тому же, есть и другие мотивы. Расчётов не хватает, опытные — в дефиците. И, к сожалению, у врага до сих пор ещё слишком много техники, которую нам надо уничтожить.

Краткая справка:

«Фагот» — переносной противотанковый ракетный комплекс с полуавтоматическим командным наведением по проводам, разработан в СССР в 70-ых годах. Предназначен для поражения визуально наблюдаемых неподвижных и движущихся со скоростями до 60 км/ч целей на дальности до 4 км. Оператор визуально наводит комплекс на цель по оптическому прицелу и даёт команду на пуск ПТУР. Ракета расправляет рули из тонкой проволоки, за ракетой из катушки разматывается провод управления. Инфракрасный визир позволяет наводчику-оператору наблюдать точку наводки и держать ракету на линии прицеливания. С помощью индикатора световых помех наводчик получает данные, что в поле зрения действует помеха, влияющая на процесс наведения. Станок представляет собой треногу с подъёмным и поворотным механизмом, позволяющим вести круговой обстрел. Хвостовое оперение не даёт ракете рыскать и уходить с траектории полёта. Боевая часть состоит из кумулятивного заряда, позволяющего вывести из строя технику или укрытую огневую точку противника. Позволяет пробивать до 400 мм гомогенной брони.

«Корнет» — предназначен для поражения танков и других бронированных целей, в том числе оснащённых средствами динамической защиты. Управление ПТУР по лазерному лучу позволило выпустить модификацию ПТРК «Корнет-Д», который может поражать скоростные (250 м/с) цели. Последние версии пусковых устройств ПТРК «Корнет» реализуют концепцию «выстрелил и забыл» за счёт автомата захвата и сопровождения цели, но цель должна оставаться в пределах видимости пускового устройства до попадания ракеты. Максимальная дальность управляемой ракеты «Корнета» с тандемной боевой частью — 8 км.