Сухопутный коридор, досрочно завершаемый «бархатный сезон» и «ждуны». Как мы ездили из Донецка в Крым
В этом году, впервые за последние десять лет, мы приехали в Крым, это произошло благодаря появлению сухопутного коридора. До войны дорога из Донецка на полуостров на машине занимала в среднем семь часов — ночью выехали, утром — уже на месте, быстро, просто, легко. Война надолго закрыла удобный и привычный маршрут, да и настроения отдыхать особо не было. Решение ехать стало спонтанным: хотелось увидеть, как живёт и чем дышит «Крымнаш», ненадолго окунуться в дивную сказку красоты природы и найти спокойствие. Сейчас из Донецка в Крым, с учётом всех особенностей пути, можно доехать на машине в среднем за восемь часов.
Маршрут построен: сухопутный коридор и «зубы дракона»
Трасса Мариуполь — Бердянск — Мелитополь — Чонгар превращена в полноценную скоростную магистраль. Дорожное полотно идеально — видно, что ремонт в основном завершён, и российские специалисты делали свою работу качественно. Кусок от Чонгара до Джанкоя и Симферополя остался примерно таким же, как был при Украине, между тем, грузопоток значительно увеличился, и этот отрезок явно нуждается в реконструкции и расширении. Машины двигаются в очень плотном трафике, в основном, это военная и строительная техника, много легковых авто с донецкими, луганскими и ростовскими номерами. Обочины чистые, без мусора, камер слежения за движением на дороге по освобождённым районам пока нет, но «в засадах» могут находиться машины ГИБДД, которые следят за порядком, гоняются за нарушителями и проводят объяснительную работу.
Блокпостов на дороге немного, только на одном записали данные и посмотрели багажник. Военные очень вежливы и внимательны, но выглядят уставшими. Дорога в целом безопасна, но на территории ДНР и в Запорожской области чувствуется, что фронт проходит рядом. По трассе в сторону Крыма на платформах везли повреждённую бронетехнику, а навстречу двигалось пополнение — тентированные грузовики и «буханки» в маскировочных сетях. На линиях электропередач висят специальные шары белого и голубого цвета — вероятно, это ориентиры для вертолётов для контроля высоты. В посадках, возле танков, сидели экипажи — разогревали сухпаёк, отдыхали. Возле Донецка увидеть такую картину практически невозможно — слишком близко находится фронт, повсюду летают украинские беспилотники, обстрелы идут постоянно.
В запорожских полях стоят «зубы дракона» — цепь бетонных противотанковых пирамид, установленных вокруг городов и важных развязок. На возвышенностях видны доты — их строили для себя ещё украинские боевики, и теперь они поросли травой. Когда началась спецоперация, украинцы отступали от трассы настолько поспешно, что этими огневыми точками они не успели воспользоваться — тут отсутствуют следы боёв.
На этом фоне инопланетными пришельцами выглядят вышки ветрогенерации, которыми некогда влиятельный, а теперь одиозный олигарх Ринат Ахметов утыкал приазовские поля. Пока его земляки погибали в Донбассе от украинских обстрелов и диверсий, Ахметов заботился исключительно о своей прибыли и имидже на Западе, продвигая «зелёную энергетику». А теперь он занимается спонсированием украинской армии, которая продолжает убивать дончан. Наконец-то в России в этом году отреагировали на это, заблокировав или арестовав его активы в стране. Часть ветряков, похожих на циклопов из фантастического фильма «Война миров», крутится в степи, большая часть — неподвижна. Похоже, что они больше не вырабатывают энергию, и этот проект не вписан в новые реалии.
На трассе приёмник ловит «Радио России» и военные сводки не радуют. Украинские войска продолжают бить мирные города и сёла не только ДНР и ЛНР, но и Запорожской и Херсонской областей. Проезжая мимо населённых пунктов там, бросалось в глаза минимальное количество людей. Жизнь там как будто бы поставлена на паузу. Возле отделений банков и учреждений не толпятся очереди, на улицах мало прохожих. О том, что теперь посёлки — это российская территория, говорили вывески и указатели, очень ухоженные и отреставрированные памятники героям Великой Отечественной войны, благоустроенные школьные стадионы, детские площадки и остановки общественного транспорта. Приятно порадовал Приморск — чистотой, тишиной и флагами РФ, которые везде реяли на ветру.
В Херсонской области фермеры всё так же стоят у обочин и продают урожай щедрой южной земли. Останавливаются и берут картошку, арбузы военные и гражданские. «Как там у вас?», — увидев номер региона, сочувственно поинтересовалась семейная пара продавцов. «По-прежнему тяжело. Но и вам не легче, берегите себя», — благодарим, забираем дыни и едем дальше. Жители прифронтовых территорий вовлечены в ситуацию, тревожатся, разбираются в происходящем и испытывают эмпатию к таким же, как они сами. Общие переживания и похожие условия выживания в условиях военного времени роднят и сближают абсолютно незнакомых людей.
Ближе к Чонгару видно больше техники и оборонительных укреплений. Пропускной пункт работает идеально: быстрый, но тщательный досмотр машин и сумок, которые надо выставить на широкие постаменты, где вещи осматриваются с помощью сканера. Данные въезжающих в Крым записываются и проверяются. На обратном пути вообще не надо предъявлять документы: моментально сверяется номер машины и количество пассажиров в салоне, после чего следуешь дальше. Конечно, дончанам есть, с чем сравнивать. Комфортная процедура въезда на полуостров, несколько полос для транспорта, чёткая работа КПП вызывают уважение к крымским властям, которые всё продумали и учли.
На этом фоне форменным издевательством над жителями ЛДНР выглядели действия на российских КПП все восемь лет до признания республик: в очередях на жаре и холоде, чтобы пройти границу, надо было провести от 6 до 8 часов, таможенные и пограничные смены работали вальяжно, не спеша, одна полоса была только для машин с российскими номерами, вторая — для днровских, все вещи и тяжёлые сумки надо было нести на рамочный досмотр в помещение. При въезде с российской территории в ДНР или ЛНР тоже не было никаких послаблений: запрещали гуманитарку, придирались к сумкам с продуктами и вещами. И под этот пресс до недавнего времени попадали обычные люди, а не коммерсанты-спекулянты — те как раз знали, как «наладить контакт». С началом спецоперации очереди на российских КПП вообще стали невообразимыми: на это жаловались и депутаты Госдумы, и общественные деятели, которые наблюдали бардак и мытарства местных жителей на границе. И... ничего не менялось. После признания республик частью России стало легче: начали расширять КПП, обустраивать их современными системами досмотра. Тем не менее, до крымской системы контроля и пропуска нашей пока далеко.
Впечатления от работы сухопутного коридора, быстрого и безопасного, остались самые позитивные — жаль, что он появился лишь в 2022 году, а не в 2014-ом, сразу после включения полуострова в состав России. Летом 2014 года тоже была возможность взять под контроль важную трассу: под натиском ополчения украинская армия отходила из Мариуполя, ещё целого и живого города, передовые отряды ополчения заходили в п. Червоное Поле Запорожской области. Но были отозваны — и сил не хватало, и начиналось мутное время минских соглашений.
Украина укреплялась в военном плане, разрушала и убивала Донбасс, устроила транспортную, энергетическую и водную блокаду Крыму. Необходимость связи с Большой Землёй встала ребром. Паромная переправа через Керченский пролив зависела от погоды. Когда море штормило, переправа закрывалась, и это могло длиться много дней. Крымский мост, построенный в 2019-ом году, тоже не решал всех накопившихся проблем, и сразу же стал желанной целью для диверсий и провокаций со стороны противника. Когда началась специальная военная операция, российские войска на юге продвигались успешно. В короткие сроки удалось занять Херсонскую область и часть Запорожской. Самые ожесточённые бои велись за Мариуполь, в который мёртвой хваткой вцепилась украинская группировка. Но и оттуда они были выдавлены. Сейчас ВСУ наступают, чтобы перерезать сухопутный коридор, и только героизм наших бойцов сдерживает их напор и ярость.
Крым, ждуны и бархатный сезон
Первым пунктом нашей поездки был Коктебель. Цены в пансионатах и отелях там очень демократичные — двухкомнатный номер стоил 2 тыс рублей в сутки без питания, на набережной, которая находится в шаговой доступности из любого отеля, можно найти прокорм на любой кошелёк: от недорогих столовых до пафосных ресторанов. Несмотря на «бархатный сезон», очень тёплое море и солнечную погоду, отдыхающих очень мало. Судя по горящим ночью окнам, заселены от силы тридцать процентов номеров — это касается и эконом, и вип-сегмента жилья. Дефицит отдыхающих чувствуется и в пустующих кафе, и на набережной, где в довоенное время жизнь кипела и бурлила, и было не протолкнуться.
Раньше в сентябре Коктебель вообще привлекал массу отдыхающих, благодаря джазовым фестивалям, толпам уличных музыкантов, художников, поэтов, циркачей и фотографов, полубогемной молодёжи, любящей тусовки и дискотеки. Иногда разглядывать публику было даже интересней, чем самим участвовать в променаде. Вернисажи, творческие вечера, многочисленные ларёчки с яркими сувенирами и изделиями ручной работы придавали Коктебелю светский лоск и особую прелесть. Сейчас краски потускнели, музыка стихла, куда-то исчезли маленькие рыночки и точки продаж, но те, кто остался — работают допоздна. На набережной чинно гуляли мамочки с детьми, дамы с собачками, пожилые пары и молодые влюблённые. Реально ничего нового в Коктебеле мы не увидели — остались недостроенными те же здания гостиниц, что и десять лет назад. Бросаются в глаза объявления о продаже пансионатов. Общего настроения отдыха и лёгкости больше нет.
Зато есть ждуны. С одной из них, агрессивной кликушей, пришлось столкнуться. Молодая женщина, узнав в разговоре, откуда я, начала кричать, что «если бы вы у себя в Донбассе не начали это вот всё, то ничего бы не изменилось», что при Украине было «гораздо лучше, а теперь творятся жуткие вещи, о которых в Коктебеле все местные знают, но молчат», что ей пришлось столкнуться с национализмом, когда какие-то россияне назвали её «подлой мордой». Словесная атака шла на каждый довод, и чтобы дело не дошло до драки, мне пришлось уйти. В целом, крымских ждунов оказалось не так уж и мало: ничего не пережившие, скудоумные, жалкие персонажи со вспученным эго. На следующий день одна из работниц пансионата рассказала мне, что её бывший друг, с российским гражданством и неплохим бизнесом, тоже ждун: злорадствует в адрес России и поддерживает украинскую армию. Соцсети просто переполнены разоблачениями крымских ждунов и шпионов, которых ловят силовики. Конечно, в ДНР тоже иногда можно столкнуться с такими. Но это не массовое явление, самые одиозные бежали от войны и гадят издалека, а оставшиеся стараются не привлекать к себе внимание. В целом проблема ждунов решается так: если не будет украинской армии, то и ставки на неё сразу протухнут.
После двух дней в Коктебеле мы отправились на южный берег — в посёлок Утёс под Алуштой. И здесь ситуация с отдыхающими выглядела печально: полупустые отели и кафе, скидки на жильё — предложение намного превышало спрос. Летом тоже не было наплыва туристов, а с 25 сентября сезон и вовсе будет закрыт, хотя раньше мог длиться до середины октября. Подруга отдыхала всё лето в Алупке и тоже рассказала, что людей нет. Она живёт одна в гостевом доме на восемь номеров.
«Представляешь, на пляже — только донецкие и луганские. Отдыхают, ничего не боятся. Россиян нет. Хозяйка с ностальгией вспоминает, как было хорошо, когда к ней приезжали со всей России».
Сама подруга была отправлена мужем-офицером из Донецка в Крым до октября, потому что они живут в Кировском районе, где ни дня не обходится без прилётов и смертей. Ещё одна подруга-дончанка рассказала, что была в Ялте и чувствовала там себя инопланетянкой, чьи разговоры о происходящем, о том, как мы живём, у местных вызывали раздражение: «Смотрели на меня, как на странное существо, случайно залетевшее в их дивный райский сад, и ждали, чтобы уже скорее вылетело обратно и не мешало наслаждаться жизнью».
Не очень-то озабочены напряжённостью момента и отдыхающие из других регионов. На набережной посёлка Утёс мужчина средних лет из Казани, который покупал шляпу-канотье, отмахнулся от продавщицы: «Дорогуша, что у вас за цены? В смысле, война и всё стало дорого? Что вы выдумываете, какая война, всё хорошо, с соседями договоримся!». Наблюдая подобные картинки, вспоминала хорошую пословицу — «кому жемчуг мелкий, а кому — щи пусты». Кажется, понимание, что все находятся в одной лодке ко многим согражданам, независимо от проживания, так и не пришло. И дело не в отпускном релаксе, когда не хочется думать о плохом, а в разобщённости, стремлении отгородиться от новой реальности, непонимании процессов и всей серьёзности происходящего. Конечно же, дончане благодарны тем жителям Крыма, кто помогал и помогает беженцам и бойцам на фронте, кто поддерживает спецоперацию и не бросает своих.
У этих путевых заметок нет цели разделить на сорта или приклеить ярлыки. Просто хочется единства, как залога нашей победы. И хочется вернуться в прекрасный Крым на следующий год, а не через десять лет из-за обстоятельств военного времени.
